Эдвард фыркнул:

– Как видишь, она все-таки нашла себе компанию.

– Папа, не скандаль, пока не выслушаешь меня.

– Ты слышала? – спросил он жену. – Она говорит, что я скандалю! Ха! С чего бы мне .скандалить?! В конце концов, я ехал два дня по худшим дорогам Англии в ужасную бурю, думая, что она умирает от скуки, только для того, чтобы обнаружить в доме неизвестных гостей. – Он закончил свою сентенцию пронизывающим взглядом в сторону Адама. – Скучала, черт меня...

– Эдвард! – предостерегла Мириам.

Уизерс поспешно вошел в салон, неся на подносе чай и пирожные. Его щеки пылали, на лбу выступили капли пота. Явно взволнованный, Уизерс, похоже, бежал из кухни бегом. Адам не знал, то ли огорчаться недостатку уверенности дворецкого, то ли радоваться проявлению его преданности. Когда они обменялись взглядами, облегчение отразилось в серых глазах старика, и Адам решил, что лучше радоваться.

Эдвард отказался от пирожков с изюмом и подошел к бару, чтобы налить себе бренди. Он вопросительно взглянул на Мака и вернулся в центр комнаты. Адам знал тактику Эдварда: притворством и обманом обезоружить врага, а потом сокрушить его.

Адам решил, что лучшая стратегия – наступление. К счастью, Ребекка выполняла его просьбу и молчала. Он поставил бокал на стол рядом с собой и подпер рукой подбородок.

– Вы и не представляете, милорд, как велика моя благодарность. Общение с вашей очаровательной дочерью – ничтожное проявление ее безграничной щедрости. – Он повернулся, посылая девушке подбадривающую улыбку. – Она нежный розовый бутон на колючем кусте.

Брови Эдварда сошлись на переносице, глаза опасно сузились. Джаспер поднял нос и принюхался. Виляя хвостом, пес медленно продвигался к Адаму, натягивая свой кожаный поводок. Эдвард оттащил собаку, а Адам воспользовался советом Уизерса и чихнул.

– Сделай что-нибудь с этой собакой, – сказала Мириам. – Я вообще не понимаю, зачем ты его привез.

Одно слово Эдварда вернуло Джаспера на место у его ноги. Пес сел, заскулил, встал, снова заскулил, потом рухнул на пол и положил морду на передние лапы. Адам мог поклясться, что собака готова заплакать.

– Где, черт возьми, моя сестра? – спросил Эдвард. Лежа у его ноги, Джаспер заскулил и посмотрел на Адама.

Не успел лорд Уинком задать свой вопрос, как леди Такер появилась в гостиной, приветственно протягивая руки:

– Дорогой братец, как ты поживаешь?

Не отрывая внимательного взгляда от Адама, Эдвард позволил сестре обнять себя.

– Я послал тебя сопровождать мою дочь. Вместо этого я нахожу дом полным незнакомцев. Ты в своем уме?

Хихикая, Дженет отмахнулась от него, схватила с подноса фруктовое пирожное и уселась на диван рядом с Мириам.

– Ты должен благодарить меня, старый осел.

Брызжа слюной, Эдвард прорычал:

– Старый осел?! Почему я...

– Ведите себя прилично! – потребовала Мириам, весело качая головой. – Вы оба. Эдвард, где твои манеры? Сядь и успокойся. Дай Дженет и молодому человеку возможность объясниться. – Она повернулась к Адаму: – Начните вы, мистер Коббалд.

Адам перевел взгляд с Эдварда на Мириам, которая потягивала свой чай с удовлетворенной улыбкой на лице. Эта женщина могла одурачить многих, но он знал, что от нее не ускользнет ни одна деталь.

Моргнув с полдюжины раз, он поведал им дикую историю о том, как на него напали разбойники и как он прибыл в замок, сопровождая все вздохами и поклонами для лучшего впечатления. Он пытался найти подходящие метафоры, но ничего хоть сколько-нибудь подходящего, кроме черных ворон, о которых говорила Ребекка, не приходило в голову, несмотря на все усилия.

Заметив, что Джаспер снова пытается подползти к нему, Адам чихнул.

– Как вы оказались в этих краях? – спросил Эдвард.

Ребекка взглянула на Адама, и он заметил панику в ее глазах до того, как она отвернулась к своей чашке.

– Мистер Коббалд – поэт! – восторженно воскликнула Дженет, на секунду оторвавшись от пирожного.

– Кто?! – Громогласный вопрос Эдварда можно было услышать в деревне в двух милях от замка. Он уставился на Ребекку: – Я ведь предупреждал тебя держаться подальше от таких, как тот парень, Барнард! Я высказал свое мнение предельно ясно. Ведь так, Мириам?

– Да, дорогой, ты высказал. И к тому же очень громко, насколько я помню.

– Но я ведь не приглашала мистера Коббалда намеренно.

– Это правда, ваша светлость, – вставил Адам, возвышая голос почти до визга. – Ваша дочь спасла мне жизнь. Мои раны чудесно зажили, и я мог бы уехать уже через день или два.

– Хорошо, – только и сказал Эдвард. Мириам покачала головой:

– Мистер Коббалд, мой муж очень любит свою дочь, и вы должны признать, что никогда нельзя быть чересчур осторожным, если это касается репутации молодой девушки.