– А вот теперь действительно лучше.

Она немного поерзала, устраиваясь поудобнее, так что стремительный поток возбуждения прилил прямо к его паху. Словно хорошо понимая, какое неудобство ему доставляет, она перестала шевелиться, но было уже поздно.

Впрочем, он не жаловался, сполна наслаждаясь ощущением ее близости. С тихим вздохом она положила голову ему на плечо.

Гладя ее руку, Кит легко поцеловал ее.

– Расслабься, милая. Ты в безопасности.

– Я знаю. Как и знаю, что мне не грозила серьезная опасность, просто он такой отвратительный и ужасный.

– Это точно. Настоящий прыщ на заднице. Но Петтигру ушел, и я не хочу, что ты еще когда-нибудь нервничала из-за своего кузена. Я не дам тебя в обиду.

Прижавшись теснее, она обвила рукой его талию.

– Я еще не поблагодарила тебя за то, что ты так вовремя вмешался. Лорд Бревард уже собирался, но…

– Но он не знает, какая змея твой кузен и какой он трус. Полагаю, все в Лондоне теперь будут знать.

Элиза подняла голову и встретилась с ним взглядом.

– Филипп был в бешенстве, Кит. Не стоило тебе так доводить его. Ведь если бы вы дрались и ты убил бы его, тебе пришлось бы бежать из страны, особенно учитывая то, сколько было свидетелей.

Кит изумленно воззрился на нее, а потом откинул голову и расхохотался. Отсмеявшись, он проговорил:

– Что меня не перестает восхищать в тебе, Элиза, так это твоя удивительная, бесподобная честность. Обещай никогда не утратить ее. До самой глубокой старости.

Мечтательная улыбка расцвела на ее губах, лицо засветилось от удовольствия, видимого даже в полумраке кареты.

– Обещаю, – пробормотала она голосом торжественным и хрипловатым.

Всю веселость с него как ветром сдуло, желание вновь пробудилось к жизни. Прижав ее еще крепче, он погладил теплую атласную кожу ее щеки, прежде чем пуститься в странствие по изящной лебединой шее.

– Ты говорила что-то насчет того, что хочешь поблагодарить меня. Мне кажется, я знаю способ. Почему бы тебе не показать, чему я тебя учил и как много ты усвоила?

Предложив это, он стал ждать и был вознагражден мгновение спустя, когда Элиза запустила пальцы ему в волосы и притянула его губы к своим. Почувствовав впечатляющую основательность ее поцелуя, Кит осознал, что Элиза на самом деле многому научилась под его руководством, ибо ее прикосновения кружили ему голову.

Как бывало всегда, Элиза испытала вспышку эмоций, испепеляющий жар в крови, от которого вполне могли полететь искры. Пальцы ног в атласных вечерних туфлях напряглись, когда она изливала каждую крупицу своей страсти в этом поцелуе.

Зарычав, он потянул ее юбки кверху. Все выше продвигались его пальцы, скользя, как в тот день, в библиотеке, вдоль всей икры, по колену и бедру. Несколько долгих минут он гладил ее ногу, но вместо того чтобы убрать руку, продолжил ласки.

Он вызвал в ней дрожь, глаза Элизы закрылись в горячем, похожем на сон, блаженстве. Секунду спустя ее веки резко распахнулись, когда он просунул палец внутрь ее в таком интимном прикосновении, о котором она и помыслить не могла.

– О Боже! – простонала она, вскрикнув, когда он начал ласкать ее там, глубоко между ног. Снова пленив ее рот, он ловил тихие стоны и прерывистые вздохи и вскрики, которые она была уже не способна сдерживать.

Тянущая боль нарастала там, где он ласкал ее, поднимаясь все выше с каждым последующим внутренним поглаживанием. И только она подумала, что лучше быть уже просто не может, он добавил еще один палец и продвинулся внутрь, глубоко и медленно, не торопясь, давая ей время привыкнуть к новому ощущению.

Она выгнулась и вскрикнула, но он своим ртом заглушил этот вскрик. Уже больше не в состоянии связно мыслить, она лежала, абсолютно беспомощная, в его руках. Уцепившись за его рубашку, она держалась за нее так крепко, словно от этого зависела ее жизнь.

Крик сорвался с ее губ, когда наступила кульминация, а все тело задрожало, когда взрыв ослепительного наслаждения пронзил ее насквозь, неистовый и острый, словно молния, опалив и кровь, и кости, и мышцы.

Прерывисто дыша, она льнула к нему, пока дрожь наслаждения не начала постепенно утихать. И только тогда она ощутила физическое состояние Кита – длину и стальную твердость стержня, прижимавшегося к ее бедру. Действуя чисто инстинктивно, она слегка выгнулась в сторону и протянула руку между их телами.

Его плоть подпрыгнула при ее прикосновении, даже сквозь атлас вечерних брюк. Он закусил губу, чтобы сдержать стон, и крепко зажмурился с выражением, которое было смесью экстаза и агонии, когда она очерчивала контуры его жесткого возбуждения.

Он опустил свою руку и накрыл ее ладонь, терпеливо, но твердо показывая, каких именно прикосновений хочет. С радостью следуя его указаниям, она ласкала его, изумленная различием их тел и схожестью ответной реакции.

Очевидно, желая большего, он потянулся, чтобы расстегнуть пуговицы ширинки.