– Справедливости ради.

– Справедливости – для кого? Для мисс Эштон, поскольку спасешь ее от брака с развратником, или для себя самого, поскольку отчасти искупишь свою вину перед моей сестрой?

Брейв нахмурился:

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– Хватит сердиться. – Джулиан глотнул из стакана. – И нечего притворяться, будто не понимаешь, о чем идет речь.

– Уж лучше объясни все толком, чтобы я зря не стукнул тебя.

Джулиан рассмеялся:

– Что-то не припомню, чтобы ты когда-нибудь меня стукнул.

Гнев Брейва поутих.

– Все бывает в первый раз.

Посмотрев ему в глаза, Джулиан сочувственно улыбнулся:

– Брейв, тебя до сих пор мучает то, что ты не смог предотвратить гибель Миранды.

– Откуда ты знаешь?

Улыбка сползла с лица Джулиана.

– Я чувствовал то же самое. Но со временем понял, что не виноват.

– Я любил ее, – с горечью произнес Брейв. – Я должен был найти возможность помочь ей. А я отвернулся от нее.

– Брейв, она не хотела ни твоей любви, ни твоей помощи. Не терзай себя понапрасну.

Брейв думал иначе.

Они впервые затронули тему гибели Миранды с тех пор, как Джулиан и Габриэль уговорили его обратиться к врачу. Разговор об этом впервые не отозвался болью, и это озадачивало Брейва.

Он любил Миранду, хотел жениться на ней, но она была влюблена в грума, работающего в поместье родителей. Парня прогнали, а Миранда, обнаружив, что забеременела от него, обратилась за помощью к Брейву. Уязвленное самолюбие не позволило Брейву поддержать ее в ту трудную минуту, и Миранда, не стерпев позора, покончила жизнь самоубийством.

А ведь Брейв мог жениться на ней, дать ребенку свое имя. Единственное, что он сделал, – это помог вытащить ее тело из пруда, где она утопилась.

И теперь Брейв решил помочь Рейчел, чего бы это ему ни стоило.

– Неужели не помешал бы этому гаду сэру Генри выдать замуж девушку за этого развратника? – спросил Брейв, жестом указав туда, где Чарлтон распластался на софе, зарывшись физиономией в грудь одной женщины и запустив лапу под юбку другой.

– Разумеется, помешал бы, но при этом четко определил бы мотивы, побуждающие меня поступить подобным образом.

– Значит, защитить ее от развратника для тебя недостаточно веский мотив? – усмехнулся Брейв.

Джулиан поднялся с кресла.

– Если я защищаю ее от развратника по доброте сердечной – это одно дело, если преследую личный интерес – совсем другое. А то, как бы кому-нибудь не пришло в голову защищать ее от меня. Пойду-ка возьму чего-нибудь еще выпить. Не хочешь присоединиться ко мне?

Брейв взглянул на приятеля.

– А ты перестанешь болтать? – Ему не хотелось даже думать о том, что сказал Джулиан. Он не был готов анализировать свой побудительные мотивы.

– Не перестану, – улыбнулся Джулиан. – Но обещаю ни слова не говорить о Рейчел Эштон.

– И на том спасибо. – Брейв поднялся с кресла и последовал за приятелем к бару. По пути их несколько раз останавливали женщины, но Брейву удалось отделаться от них.

Джулиан, воспевавший женщин в стихах, был не очень разговорчив, а поэтому пробормотал что-то и отправился искать Габриэля, оставив Брейва в одиночестве.

Ему не следовало приезжать сюда, тем более привозить друзей, но он опасался, что не устоит перед искушением, напьется и примет участие в оргии.

Давненько он не поддавался соблазну.

Если не считать Рейчел Эштон. Его реакция на нее была нормальной реакцией мужчины, слишком долго прожившего затворником.

Почему же он не реагирует ни на одну из окружающих его сейчас женщин? Многие красивее Рейчел Эштон, но ни у кого из них нет таких поразительных фиалковых глаз. У этой грудь пышнее, у той безупречной формы, почти у всех ноги меньше, чем у Рейчел, но ни одна не вызывает желания. Но стоило Брейву вспомнить, как грудь Рейчел натягивала ткань платья его матушки, как он ощутил эрекцию.

Возможно, Джулиан прав? И это от Брейва надо защищать Рейчел?

– Добрый вечер, Брейвен.

Брейвен повернулся и увидел виконта Чарлтона с дежурной улыбкой на лице.

– И вам доброго вечера, Чарлтон. Отличную вечеринку вы устроили.

Чарлтон улыбнулся. Нельзя сказать, что он был уродлив или вызывал отвращение. Он был несколько тяжеловат, и ему не помешало бы почаще мыться, однако отвращение вызывали его личные качества.

– Рад это слышать. Должен признаться, что мне показалось, будто вам здесь не нравится. Может быть, вам не по вкусу леди?