Предметом пророческих речей Иоиля служит Иудея и Иерусалим, тогда как у пророка Осии речь обращена исключительно к Самарии и царству Израильискому. In Ioel omne, quod dicitur, ad tribum Judae et ad Hierosalem pertinere credendum est et nullem omnino Izraelis, i. e. decem tribuum, in hoc libro fieri mentionem, говорит Блаж. Иероним (Comment. in Iоel). Хотя имя Израиля и сыновИзраилевых встречается в этой книге (Иоил 2:27; [975] 3:16 [976]), но без всякого отделения или противоположения царству Иудину; следовательно составляет общее наименование Иакова или Израиля.

Неблагоразумное, бесславное и по временам жестокое правление Иорама, Охозии, а особенно Гофолии показало Иудеям, — чего можно ожидать от царей, поправших закон Божий и поставивших себе нечестивого Ахава образцом государственной мудрости! По этой причине вступление на престол шестилетнего Иоаса было встречено с радостью, как неожиданное счастье; народ охотно дал клятву — быть верным Всевышнему (4 Цар 11:17 [977]) и вполне сочувствовал распоряжениям первосвященника Иоддая касательно возобновления храма, восстановления истинного благочестия и касательно истребления предметов и служителей идолопоклонения. Это было редкое время в истории народа Божия; голос служителей Божиих был принимаем послушно; не было надобности ни в обличениях, ни в угрозах; довольно было одного указания воли Божией. Чувство страха Божия тогда было столь живо, что не было надобности считать и проверять серебро, отдаваемое на руки рабочим по устройству дома Божия (4 Цар 12:15 [978]). По этой-то конечно причине у святого пророка Иоиля нет ни угроз наказаниями, ни обличений в преступлениях.

Само бедствие, постигшее тогда Иудею, именно засуха и саранча, представляются обстоятельетвом, подающим повод к искреннему сердечному исправлению, скоропреходящим и удобоотвратимым, а не карой за предшествовавшие преступления. Все учение Иоиля направлено к утверждению и усовершенствованию добрых намерений и решений народа, чтоб служить Богу. И ныне глаголет Господь Бог ваш: обратитеся ко Мне всем сердцем вашим в посте и в плаче и в рыдании, и расдирайте сердца ваша, а не одежды (Иоил 2:12–13). Ибо после пятнадцатилетнего царствования идолопоклонников не могло не развиться механическое исполнение требований закона, и не могло не остаться лицемеров, которые подчинились общему движению народа по наружности, а в сердце своем питали сочувствие к идолослужению вопреки требованиям завета (Иис. Нав. 24:23–24 [979]).

Пророческая речь Иоиля произнесена по следующему случаю.

Перед сбором плодов налетела на Иудею саранча с севера (Иоил 2:20 [980]), которая названа у пророка:

1) саранча — газам или крылатая;

2) жуки— арбе или безкрылая;

3) гусеницы — иелек или прыгающая, и

4) черви — хасил или пожирающая.

По обыкновенному порядку эти наименования означают четыре периода развития саранчи, а именно:

1) во время роения саранча поднимается и летит по ветру на другое место; тогда она именуется газам или крылатая;

2) при наступлении времени снесения яичек она спускается на землю; вскоре потом лишается крыльев; тогда она идет по земле сплошною массою, как безчисленная армия, и называется арбе или безкрылая;

3) из снесенных яичек возникает новое поколение, не имеющее сил ни летать, ни ходить, но перескакивающее с одного места на другое; тогда она назывяется иелек или прыгающая; и

4) вслед за тем она быстро развивается и растет и тогда с жадностию поедает всякую растительность и называется хасил или прожорливая.

Врочем, поскольку пророк Иоиль, указывая на саранчу, в недоумении вопрошает своих современников: «бывало ли такое во дни ваши или во дни отцов ваших»? (Иоил 1:2): то вероятно тогда было нечто особенное. Может быть, это были четыре особые породы саранчи, как предполагал Бохарт. А может быть, саранча налетала не в одно время или не за один раз, так что ко времени созревания плодов она явилась вдруг во всех четырех своих возрастах и пожирала все без остатка. Оставшееся от гусеницы ела саранча, оставшееся от саранчи ели черви, и оставшееся от червей доели жуки (Иоил 1:4), так что не только не осталось травы на земле, плодов и листьев на деревьях, но самая кора на ветвях маслин была обгрызена (Иоил 1:7 [981]). Вслед за саранчой наступила страшная засуха, попалившая все до тла: огонь пожрал злачные пастбища пустыни и пламя попалило все дерева на поле (Иоил 1:19). Настала такая скудость и бедность, что в храме Иерусалимском прекратились хлебные приношения и возлияния (Иоил 1:9–16 [982]) Легко представить горестное положение Иудеев, не имевших средств к своему пропитанию и окруженных враждебными народами, не упускавшими случая воспользоваться слабостью соседа. Под таким тяжким искушением могли унывать и сильные духом, не говоря о людях обыкновенных, у которых иногда среди спокойствия нередко появляется уныние и ропот. Чтобы поддержат мужество и бодрость Иудеев, пророк указывает им на скорое прекращение постигшего их искушения и на имеющее последовать затем необыкновенное плодородие полей и садов; напоминает высокое назначение Иудеи и предсказывает обновление всего человечества силой Духа Божия, а к выходу из окружающих бедствий указывает законный и надежный путь — общественный пост, искреннее покаяние и сердечную молитву: пощади, Господи, народ Твой, не предай наследия Твоего на поругание, чтобы не издевались над ними народы! Для чего будут говорить между народами: где Бог их (Иоил 2:17)?

Примечание . Стада или полчища саранчи, по свидетельству путешественников, бывают от 4 до 6 часов пути (от 20–30 вер.) в длину и от 2 до 3 часов (от 10–15 вер.) в ширину и более; кажутся густым облаком, так что заслоняют свет солнечный, движением крыльев производят шум, подобный водопаду или сильному ветру; спустившись на землю (для снесения яичек), покрывают все — и нивы, и сады и луга, как насыпь толщиной в локоть и более, так что поля и луга издали кажутся колышущимися или шевелящимися. Отдельно взятое насекомое, каждое от полутора до двух вершков длиной, в палец толщиной, конечно малосильно; но стадо саранчи по безчисленному множеству насекомых производит страшное опустошение (Исх 10:13–15 [983]), и не без основания называется войском или армией; потому что у ней есть военный строй (авангард, корпус и аръергард), и она идет в порядке, как слитая масса, через все препятствия — через рвы, заборы, реки, города, и ничто не может ее остановить. Римляне высылали против саранчи свои легионы. Восточные жители объявляли против нее поголовное вооружение или народную войну, и тот считался изменником отечества, кто не выступал против саранчи. Отдельные города и селения употребляли против саранчи следующия меры: выпускали против нее свиней; но саранча набивалась им в рот, в уши, в глаза, в ноздри и душила свиней или обращала их в бегство; — разводили огонь; но саранча лезла густыми массами и гасила горящие костры; — копали глубокие рвы; но саранча мгновенно наполняла их трупами передних своих полчищ, так что средние и задние ряды находили себе дорогу готовую и уровненную; также точно она переходила через городския стены и проникала в человеческие жилища. Лучше или легче, говорят, вести борьбу против самых диких и необузданных полчищ бедуинов, нежели против этого малого, но всеистребляющего насекомого. Плиний (Lib. 11:35) утверждает, что саранча душит змей или удавов.

Отсюда очевидно, что описание саранчи у пророка Иоиля сделано без всякого преувеличения и само по себе не дает повода предполагать здесь аллегорию, как предполагал блаженный Феодорит и другие, как будто четыре вида саранчи, упомянутые Иоилем, означают нашествие Фелгафеллассара, Салманассара, Сеннахирима и Навуходоносора; — иначе четырекратное нашествие Навуходоносора, — еще иначе нашествия Салманассара, Навуходоносора, Антиоха Епифана и Помпея; — еще иначе Халдейскую, Персидскую, Греческую и Римскую монархию и т. д. Если в основание толкования полагать сходство или подобие, часто случайное, то можно доходить и не до таких заключений, очевидно, неосновательных; напр., можно будет полагать, что Иоиль под видом саранчи изобразил армию врагов России 1853–1856 г., т. е. крылатых или быстрых французов, безкрылых или неповоротливых Турок, прыгающих Итальянцев и всепожирающих Англичан?! Поэтому-то и говорят, что без нужды не следует отступать от собственного значения слов в Писании.