Шрифт:
– Напишешь ей на лбу?!
– догадался Фриц.
– Хитро придумал. Правда, мало кто умеет читать…
– Пускай хоть грамотные прочтут. Иди сюда, любительница бегать!
Девушка сжалась в комок, предчувствуя что-то страшное. Отто негромко вскрикнул.
– Ожегся… Фриц, подержишь ее?
– Подержу, да только… Знаешь, Отто, спать хочется, а у тебя девка до утра будет орать.
– Рот заткнем.
– А еще я боюсь, она сдохнет. Дело твое, конечно, но раскаленным железом на лбу буквы выжигать - это не всякий выдержит. Не довезешь ты ее. Ведь сам посуди: вечером промокла, сейчас опять, да огнем…
– Жалеешь ее, что ли?
– хмыкнул Отто.
– Не жалей чужого добра.
– И правда ведь орать будет!
– заговорил другой абаж, Гюнте.
– Займись этим утром, а? Все равно теперь она не убежит, завтра будем на Озере.
– Ладно, ладно!
– Отто в сердцах воткнул раскаленный нож в землю.
– Жалостливые тут все, как я погляжу! Вот потому вами насекомые и помыкают, что вы жалостливые.
Фцук услышала его удаляющиеся, сердитые шаги и немного расслабилась. Что он хотел сделать с ней? Выжечь на лбу какой-нибудь рисунок? Девушка осторожно повернулась к огню.
– Повезло тебе сегодня!
– засмеялся Фриц.
– Скажи нам спасибо. А одежду лучше просуши. Раздевайся.
Девушка, дрожа, сняла все, что на ней было и скорчилась у огня. Вернулся Нельсон.
– Марта действительно утонула?
– сурово спросил он.
– Да, - кивнула Фцук.
– Там топь.
– Все знают, что там топь! А что, если это ты ее туда столкнула? Тогда получается, что ты погубила мою девушку, значит, Отто мне должен возместить убыток!
Фриц и Гюнте покатились со смеху.
– Ну ты и делец, Нельсон! Еще скажи ему об этом, что он тебе теперь должен!
– Ничего смешного… - смутился вожак.
– Ладно, что уж теперь… А почему она голая?
– Одежду сушит.
– Ну, пока она ее сушит… От Отто не убудет, даже наоборот, слегка увеличиться может его имущество через несколько месяцев…
Нельсон в задумчивости расстегнул ремень на штанах и пошел к девушке. Абажи переглянулись.
– Знаешь, если Отто сейчас вернется, я за тебя вступаться не буду, - сказал Фриц.
– Конечно, я - ватажник, но нельзя меня прямо под нож подставлять только потому, что тебе так хочется. Разбирайся с длинным сам.
– Да, и меня не зови, - поддержал Гюнте.
Еще несколько абажей предупредили, что связываться с Отто из-за капризов Нельсона не хотят. Вожак уже вытащил член и немного постоял так перед Фцук, явно колеблясь. Потом быстро застегнулся.
– Что вы за люди?
– пробормотал он.
– Одного сумасшедшего боитесь. Помыкает вами, как хочет, а вы и рады… Вот буду через год ватагу набирать, подумаю, кого звать.
– Через год мы на столько лодок жратвы не наберем, - заметил Гюнте.
– Сильно ты проредил местный народец.
– А что хочу, то и делаю, это мой ручей. Не зря же я пятнадцать человек в этот раз с собой тащил? Зато вон сколько набрали, ну и порядок навели кое-где. А то они дичают, в поселках, грубят… - Нельсон прошелся вокруг костра.
– Ложитесь спать, хватит разговаривать.
Под утро Фцук снился поселок. Все были живы, занимались своими обычными делами. Кажется, была весна, но еды хватало. Девушка ела, ела, и никак не могла насытиться. Проснувшись, она поняла, что очень голодна.
– Спишь как здоровая, - поприветствовал ее Фриц.
– Я так и думал, что ты не заболеешь. Ешь.
Он протянул ей печеный клубень. Абажи видимо просто обожали эту еду. При этом все ватажники часто макали клубни в какой-то белый порошок, они носили его в небольшом мешочке.
– Что это у вас?
– спросила она.
– Соль.
– Так много?
– Фцук по молодости лет старухи не подпускали близко к кухне, но девушка знала, что соль очень дорога и добавляется понемногу, в общий котел.
– Да уж, Нельсон вас не баловал, - засмеялся Гюнте.
– держись, хозяин твои идет.
Отто явился хмурый, он ходил умываться. Недовольно покосившись на круглое, перемазанное в саже лицо Фцук, он тоже стал есть. Девушка робко потянулась к соли, Гюнте отсыпал немного прямо ей на клубень.
– Ты чего к ней руки тянешь?
– Да я просто так… - смутился абаж.
– Это мое, - внушительно сказал Отто.
– Вчера я передумал всерьез ее наказать, и решения своего не изменю, но больше не вмешивайтесь. Добром прошу.