Оскорбленный товарищ Штанюк испепелил подчиненного взглядом, принюхался и, учуяв витающий по закутку запах «шила», поспешно прикрыл глаза, дабы старпом не заметил, как они покрылись ностальгической поволокой. «Опять пьют. Каждый день пьют, с-суки. И никакой тебе язвы. Да что там язвы – даже гастрита нет. Вот ведь, с-суки», – подумал капитан и… обиделся. Но тут наконец пришел в себя старпом:

– Капитан второго ранга Коломиец! Встать! Почему в таком виде?! Немедленно доложите по форме, что с вашей формой!..

Тимофей Ильич вздрогнул, перевел взгляд на старпома, какое-то время фокусировал свое зрение, подправляя наводку, а затем выдал ответный залп:

– Щенок! Или не знаешь, что, когда настоящие моряки пьют пиво, они снимают перед этим штаны и аккуратно вешают их на спинку стула?…

…И напрасно потом объяснял начальству очнувшийся и мгновенно протрезвевший Смолов, что в данном случае обращение «щенок» отнюдь не является оскорблением старшего по званию. Да и вся произнесенная Коломийцем фраза таковым считаться не должна, ибо всего лишь является дословной цитатой из романа известного писателя Валентина Пикуля «Реквием каравану PQ-17». А роман этот, между прочим, посвящен героизму советских моряков и их британских союзников, проявленному в годы Великой Отечественной войны.

Доводы Смолова руководство не удовлетворили. В итоге оба собутыльника были взяты под арест и на следующий день первой же лошадью направлены вслед за женой Штанюка в Североморск. Только не на шопинг – на губу. Там-то через три дня они и узнали, что государство, рубежи которого они защищали даже сейчас, сидючи на гауптвахте, прекратило свое существование. А на следующий день Тимофей Ильич подал рапорт с просьбой уволить его из рядов Вооруженных сил. В качестве причины он указал нежелание служить на флоте малопонятного федеративного образования. К тому же, как было указано в рапорте, в аббревиатуре названия этого образования имеется буква «гэ», а он, капитан второго ранга Коломиец, человек хотя и партийный, но суеверный…

Рапорт, понятное дело, заставили переписать, но просьбу Тимофея Ильича удовлетворили и на гражданку отпустили. Даже без «волчьего билета», о чем лично похлопотал… кто бы вы думали?… Командир АПЛ Штанюк. Сей благородный с его стороны поступок объяснялся достаточно просто: после стресса, приобретенного приснопамятной ночью и усиленного беловежскими событиями и оргвыводами, сделанными по результатам инспекторской поездки маршала Язова, товарищ Штанюк… развязался. О, как он развязался! Впрочем, это уже совсем другая история…

А Тимофей Ильич вернулся в родной Ленинград, который вскорости стал Петербургом, какое-то время кантовался без работы, но в конечном итоге по блату устроился в Управление кадров ГУВД. Да, не зря ему завидовал Штанюк – медкомиссию бывший кап-два Коломиец прошел без каких-либо осложнений и проблем. Врачи удивлялись и разводили руками: «Как? Неужели и правда пятнадцать лет на атомном флоте прослужили? Да у вас организм, как швейцарские часы! Вас бы, батенька, в поликлинику сдать, для опытов». Словом, слабо еще в отчественной медицине изучены загадочные механизмы благоприятного воздействия этилового спирта, приводящие к нормализации функций иммунной системы у отдельных индивидуумов, помещенных в условия экстремальных сред.

На новом милицейском поприще Тимофей Ильич зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, с ходу продемонстрировав незаурядные организаторские способности. Коломиец остепенился, приобрел брюшко, а вместе с ним и авторитет. Он благополучно пересидел в своем кресле нескольких начальников Главка, всякий раз с приходом нового медведя на воеводстве благоразумно отказываясь от поступательного движения по карьерной лестнице. Словом, сделался спокоен и мудр, аки зубр. Даже выпивать стал гораздо реже и в гораздо более скромных объемах. При этом, разбирая периодически поступавшие к нему «залетные» дела, в основе которых в большинстве случаев лежала, как не трудно догадаться, банальная пьянка с большей или меньшей степенью отягощения вины, Тимофей Ильич старался по возможности не отягощать карму «залетчика», дабы заблудший милицейский сын мог возвратиться к своей пастве с минимальными потерями. А на возражения коллег, пытающихся вести непримиримую борьбу с зеленым змием в погонах, Коломиец неизменно цитировал Мандельштама: «В нашей стране не пьют, а соображают». Добавляя от себя: «А сообразительные парни органам нужны позарез».

Впрочем, случались и исключения, когда Тимофей Ильич в силу разного рода душевных волнений, вызванных регулярно накатывающейся ностальгической волной, принимал решение тряхнуть стариной и провести мастер-класс по профессиональному запою. Одна из таких «встрясок» случилась в марте 1994 года, когда в командировку в Питер на двое суток прикатил Смолов. В итоге сорок восемь часов, проведенных Виктором Васильевичем в Северной столице, были распределены следующим образом:

– утрясание служебных вопросов и проставление отметок «прибыл-убыл» в комендатуре – девять часов;

– поход по магазинам, согласно списку, составленному женой и дополненному сослуживцами, – четыре часа;

– праздничный ужин на квартире у Коломийца – тринадцать часов (включая три часа, бесполезно потраченных на сон);

– правильный опохмел в пивном ресторане «Жигули» – пять часов;

– поездка на спортбазу ГУВД с посещением бани и полыньи на Кавголовском озере – шестнадцать часов;

– возвращение в город на Финляндский вокзал с последующей загрузкой тела Смолова в вагон силами Коломийца и дежурного милиционера-водителя – один час…