– Слушай, давай девочек удивим - приготовим что-нибудь?
– произнёс Джонатан.

– Ага, а они подумают, что мы хотим их отравить. Но попробовать стоит, - внезапно оживился он.

– Что, отравить?
– в ответ оживился Джонатан.

– Да ну тебя! Перестань изображать из себя злодея-маньяка. Не верю! Ты просто помешанный фанатик. Кстати, как у тебя с Марией?

– Да никак. А ты что, забрать её хочешь обратно?

– Да не знаю… а ты что, отдаёшь?

– Не уверен - она мне ещё сама пригодится. Хотя скажу тебе по секрету, что Стэлла простила меня.

– Что, серьёзно? Это она, наверное, от тоски. Бедные наши маги, раньше они никогда так долго не жили вместе. Ланселот, Кобзар, Андрей и Том целыми днями упражняются с оружием - скоро перебьют друг дружку от переизбытка свободного времени и бьющего через край энтузиазма! А девочки попеременно болеют то за одного, то за другого бойца. Скоро Фан-клубы организовывать будут…

Мужчины начали колдовать на кухне, и вскоре на кухонном столе выстроилась целая армия питательной и на вид очень вкусной еды. У меня даже слюнки во сне потекли. Вот что значит быть колдуном! Ни тебе рук в муке, ни порезанных вместо салата пальцев…

Джонатан и Дэвид уселись возле еды, уставившись на пищу, словно на оракула.

– И как, ты очень страдаешь от нашего вынужденного заключения?
– наконец заговорил Дэвид.

– Да нет, не очень, - пожал плечами мужчина.
– Я даже в некотором роде доволен им… опять же, если у нас всё-таки есть шанс когда-нибудь выбрать из этой крысиной западни - нашего милого замка. В любом случае, караулить нас вечность никто не будет. Разве что Виллина. Я знаю, чем она сейчас удерживает белых студентов… Но и эти аргументы не всегда будут действенны. Даже если мы и не получим свою тринадцатую… или с ней опять что-нибудь случиться - я уже понял, что тринадцать - плохая, чёрная цифра - мы как-нибудь выберемся из этой истории. За год многое может измениться… может, какой-нибудь добрый человек прикончит Виллину.

– А чем она, по-твоему, их удерживает?
– с интересом обратился к нему Дэвид.
– Возле наших стен… на снегу. Кстати, очень хорошая идея! Если даже я не могу выбраться из замка, я могу управиться с погодой этого мира. Это же наш мир! Я сделаю так, что бедным студентам не поздоровиться - весь этот год будет холодная, лютая зима!

– Чем? Да обещанием работы в нашем Университете магии, - охотно пояснил Джонатан.
– Видишь ли, у нас, белых магов, в отличие от вас, гораздо больше учеников. Вас всего тринадцать…

– Не вас, а нас, - спокойно поправил его Дэвид.

– Да… теперь уже нас. Так вот, мы, в отличие, опять же, от вас, просто не можем всех оставить в замке после окончания учёбы. Остаются только самые талантливые, самые гениальные… и то, редко. А остальные… остальных приходится отправлять домой. Обратно, в Реальный мир, в скучную, суровую жизнь. Ведь нам, магам, всё-таки гораздо легче живётся, даже если принять к сведению драконов, регулярные магические драчки и прочие опасности. У нас интереснее, понимаешь? Так что студенты просто из кожи вон лезут, чтобы заслужить право остаться. Желательно - навсегда. Вот Виллина, скорее всего, и пообещала оставить всех, кто пойдёт с ней на штурм зимнего… замка. Вас… то есть, нас. Ведь теперь моя жена осталась за главную, стала директрисой белой академии. Меня ведь нет. Джонатан проговорил эти слова с невольной тоской.
– Прости, - заметил он, перехватив укоризненный взгляд товарища, - я не хотел. Случайно вырвалось. Я ведь знаю, что пути обратно нет. Ведь нет же?

– Нет, - спокойно, даже участливо покачал головой Дэвид.
– А если б и был… Ты перерезал бы всех нас во сне, а потом ушёл обратно к своим, потрясая нашими отрезанными головами, как редкими трофеями?

– Не знаю, - Джонатан выглядел очень несчастным, так что мне его стало жаль, хотя даже во сне я поняла, что он - не подарок. А если и подарок, то скорее в роли гранаты в подарочной упаковке, - я не хочу даже говорить об этом! К тому же… ты, чёрный маг… ты стал бы меня осуждать за жестокость? Если б ты защищал своих?!
– страстно воскликнул он.

– Не знаю, - теперь уже взгляд красивого синеглазого мага стал недобрым.
– И лучше тебе об этом никогда не узнать… я тоже могу быть очень опасен. Не один ты сволочь и маньяк.

– Вы ещё подеритесь, выясняя, кто из вас самый большой свин!
– воскликнула вошедшая в кухню красивая девушка. Внутренний голос - мой путеводитель по этому сну - сразу же мне подсказал, что это Мария Золотарева. Я сразу же ощутила к ней симпатию. Опять же, поводырь моего сна пояснил, что она - тоже из моего мира. Её глаза - голубой и зелёный - ярко сияли в свете громадной люстры, как-то нелепо висевшей в кухне. Такие красивые, а тем более золотые люстры, как правило, висели в гостиных.
– Оба вы хороши!

Девушка выглядела пьяной. Она и держала в руках доказательство моих предположений - открытую бутылку розового шампанского. Она пошатывалась, её красивые глаза окружили тени. Она кокетливо повернула головку набок: - А иногда мне кажется, что я люблю вас обоих! Одновременно… Она захохотала и выбежала из комнаты.

Дэвид и Джонатан оба покачали головами.

– Вот что делает из людей клаустрофобия!
– проговорил Дэвид тоном практикующего патологоанатома.
– Боюсь, за этот год мы все мозгами тронемся.