— Руки можешь опустить, — пробурчал незнакомый мне сержант. — Но если попробуешь сдвинуться с места, могу и выстрелить. Идти никуда не надо, далеко не уйдешь, все дорожки на кладбище перекрыты.

Наткнешься на ОМОН, они с тобой церемониться не будут, просто уложат на землю и потопчутся по тебе в сапогах. Это многим помогает понять, что с нами шутки плохи…

Я опустил руки, все еще озадачено поглядывая на автомат — не то что мне очень захотелось жить, но умирать на кладбище, это какой-то нонсенс.

— Простите, а к чему такая строгость, и чем обусловлено присутствие милиции здесь, возле могил? Неужели арабские террористы решили взорвать памятнику нашему самому уважаемому бандиту, и вы решили это предотвратить? Или у нас учение по опознанию умерших на фотографии?

Сержант покосился на портрет Ольги, потом перевел взгляд на меня, что-то сосредоточенно обдумывая: — Это не учение. Но если кто-то из наших начальников решит, что ты пытаешься сорвать поминальное мероприятие, тебя или застрелят, или будут бить очень долго. Оружие есть?

Я показал на свою футболку с короткими рукавами и облегающие джинсы:

— Покажите, в каком месте можно его спрятать, и скажу — спасибо, отрок. Это необходимое знание для нормального гражданина сегодня…

— Мое дело спросить, твое ответить, — буркнул сержант. — И ты кого назвал отроком?

Считаешь себя очень умным? Может, в зубы тебя двинуть для лучшего взаимопонимания?

— Меня часто называют умником, в этом вы правы, — церемонно поклонился я, — а еще иногда самураем за знание обычаев и законов средневековой Японии. За отрока прошу смиренно простить, сказываются излишки академического образования. Детство, понимаете ли, было довольно трудным: родители — интеллигенты, отец — инженер, а мать к моему совершеннолетию даже стала завучем…

— В какой школе?

— В шестнадцатой…

— Проблема твоя понятна, — хмыкнул сержант. — Сейчас наши ребята подойдут, и мы тебя немного поучим. Резиновая дубинка добавляет ума даже безнадежным придуркам. Как раз то средство, что тебе доктор прописал. Точно поможет. Кстати, насчет клички не соврал?

Истинная правда, — сокрушенно выдохнул я, поглядывая с испугом на кусты. А что с них станется? Потом скажут, что сопротивлялся аресту или их указаниям. — Она ко мне еще со школы привязалась…

Лицо сержанта было простым и ясным, на нем читались многие чувства, и я ему явно не нравился. Спасение было рядом. На соседней могиле. Стоит только дотянуться до стакана, а дальше мне станет все равно.

Про себя решил, что обязательно попытаюсь, когда начнут бить. Уйду в тень, а на свет выведу мое Альтер Эго. Оно проще, чем я, и легко договорится с милиционером, но в живых останется кто-то один.

— Я вспомнил, нас о тебе предупреждали, — проговорил сержант. — Ориентировка на тебя была.

— Как на преступника?

— Как на подозреваемого, возможного убийцу. Приказано задержать при обнаружении… — сержант передернул затвор. Я с любопытством заглянул в дуло короткоствольного автомата. Неужели именно так и приходит смерть? Буднично с запахом ружейной смазки и водочного перегара?

— Понятно, — я попытался встать со скамейки, чтобы подобраться к водке на соседней могиле, но тут же получил стволом по ребрам. Было не очень больно, скорее унизительно, сержант в меня стрелять не стал.

То ли побоялся, то ли патроны им не выдали, у них и такое бывает.

— Сиди и не дергайся, — прошипел сержант. — Сейчас подойдет лейтенант, он решит, что с тобой делать.

И действительно, вскоре послышался треск переносной рации, кусты раздвинулись, и к нам вышел милиционер с погонами лейтенанта. Лицо было знакомым, мы с ним учились в параллельных классах.

— Молодец, Курбатов! — лейтенант снял фуражку и оглядел меня с ног до головы. — Как раз этого человека и требовалось нам задержать. Позволь представить, сие человече и есть — Максим Макаров, себя непомнящий…

— Не могли бы вы приказать своему подчиненному перестать в меня целиться из автомата? — полюбопытствовал я. — И я пошел бы домой, чтобы не мешать проведению вашей секретной операции, поскольку здесь нахожусь случайно и преступных намерений не имею…

— Макс, я ничего против тебя не имею, но придется подождать. Похороны должны пройти тихо. Посиди здесь, а мы с сержантом побудем с тобой за компанию.

— Значит, не арестован? — я снова попытался встать, но сержант опять меня остановил, правда, в этот раз гораздо мягче, просто придавил рукой к скамейке.