В тусклом магическом свете, устроенном Кульпом, проступали грубые каменные стены. В одной из них, почти под потолком, виднелась крепкая дверь. К ней вели выщербленные ступени. У противоположной стены возвышалось несколько круглых каменных подставок. Вероятно, на них ставили бочки или иные сосуды. Чуть дальше с потолка на проржавевших цепях свисали такие же ржавые крючья. Все это казалось Фелисине ненастоящим, словно обстановка помещения, как и свет, была плодом магических ухищрений Кульпа.

Фелисина резко встряхнула головой и обхватила себя руками, силясь унять дрожь.

— Ты здорово влезла на колонну, — сказал Кульп, желая ее подбодрить.

— И, как оказалось, зря, — усмехнулась она.

«Не удивлюсь, если этот надрыв сил будет стоить мне жизни. Я напрягала не только мышцы. Теперь я ощущаю себя… пустой. Мне неоткуда восполнить силы».

Она засмеялась.

— Ты чего? — спросил Кульп.

— Никогда не думала, что нашей гробницей станет погреб.

— Меня пока не тянет умирать.

— Завидую тебе, маг.

Кульп встал и начал внимательно разглядывать помещение.

— Когда-то это место было затоплено водой. Она текла бурным потоком, как река.

— Откуда и куда? — спросила Фелисина.

Маг лишь передернул плечами и пошел к лестнице.

«Кульпу сейчас на вид можно дать все сто. Я хоть и выгляжу моложе, но внутри мне не меньше. Мы оба с ним стали ироничными. Правда, до ироничности Гебория нам еще далеко. Но ирония меня больше не раздражает. Кажется, я научилась ее ценить».

Кульп медленно поднялся по ступеням.

— Окована бронзой, — сказал он, касаясь двери. — Я даже слышу отзвуки молотка ремесленника, который трудился над этим листом.

Костяшками пальцев он ударил по древней бронзе. Звук был глухим, похожим на шелест.

— А дерево под бронзой совсем сгнило.

Засов сломался, едва Кульп к нему притронулся. Тогда маг надавил на дверь плечом. Бронза треснула и осыпалась, будто ржавчина. Дверь упала на Кульпа, обдав его густым облаком пыли.

Геборий повернул голову на звук, пытаясь что-нибудь увидеть. Напрасно. Похоже, вихрь Дриджны все-таки лишил его зрения.

Никто из них, включая и самого Гебория, не мог с точностью сказать, когда это случилось. Каждому из троих песком забивало глаза, у всех были воспалены веки, и потому, когда вчера старик стал жаловаться на темную пелену, его особо и не слушали. А сегодня утром Геборий вдруг заявил Кульпу, что еще ночь и нужно дождаться рассвета.

— Преграды вовсе не так уж крепки, как думают, — сказал Геборий.

Он стоял, выставив перед собой культи.

— Теперь я это понял. Для слепого все его тело призрачно: потрогать можно, а увидеть нельзя. Я поднимаю невидимые руки, переставляю невидимые ноги. Я вдыхаю и выдыхаю невидимый воздух, и это заставляет подниматься и опускаться мою невидимую грудь. Но зато я чувствую, как шевелятся пальцы. Я могу сжать их в кулак. Я стал цельным. Вернее, я всегда был таким, а глаза обманывали меня, утверждая, будто у меня нет кистей рук.

— Наверное, если я оглохну, ты исчезнешь. Уши перестанут обманывать меня, будто я слышу твои слова, — сказала ему Фелисина и отвернулась.

Геборий ответил ей смехом.

Сверху доносились стоны Кульпа. Дыхание его было тяжелым, с присвистом. Сообразив, что магу самому не выбраться из-под двери, Фелисина встала. Железные обручи боли впились ей в лодыжки. Стиснув зубы, Фелисина поплелась наверх.

Одиннадцать ступеней забрали у нее последние силы. Фелисина опустилась на колени возле Кульпа и долго ждала, пока успокоится ее дыхание.

— Кости целы? — спросила она мага.

— Кажется, проклятая дверь сломала мне нос.

— Похоже, что так. У тебя голос изменился. Думаю, это ты как-нибудь переживешь.

— С достоинством, — проворчал маг.

Фелисине удалось немного приподнять дверь. Кульп выполз из плена и встал. На лице мага красовался припорошенный пылью кровоподтек.

— Посмотри, что там дальше. Я не успел.

— Темно. И воздух пахнет.

— Чем?

Фелисина пожала плечами.

— Известняком. Или чем-то похожим на него.

— А я-то думал, нас встретит аромат горьких фруктов.

Шаркая по ступеням, к ним поднимался Геборий. Кульп направил магический свет в проем. Фелисина сделала шаг вперед.

— Я слышу, у тебя участилось дыхание, — сказал ей маг. — Что ты там увидела?

Вместо Фелисины ему ответил Геборий.

— Остатки древнего ритуала — вот что она увидела. Застывшие свидетельства древнего величия.

— Там полно статуй, — сказала Фелисина. — Они разложены по всему полу. Помещение большое… очень большое. Твоего света не хватает — дальняя часть все равно осталась во мраке.