Фрина догадалась, где это случилось. Да тут же, в книжном магазине, когда женщина покупала билет. Фальшивые медиумы вынуждены использовать любые эффекты, которые им подвернутся.

– Как там у вас? За занавесом? Ты скучаешь по мне?

– Здесь хорошо. Мы целыми днями поем, кругом цветы и музыка. И никакой работы.

– Джек, Джек, а ты встречался с Иисусом?

Но Джек уже исчез. Начиналось что-то новенькое. Тамбурин взлетел в воздух и словно сам в себя ударил, разразившись звоном. Загудела труба. Занавес кабины медиума зашевелился, будто от внезапного порыва ветра.

Фрина была впечатлена. Мадам Стелле приходилось часами репетировать, чтобы добиться подобного эффекта.

На встречу с двумя служащими явился какой-то мужчина, их старинный приятель, он был сбит омнибусом, которым управлял пьяный водитель.

– Привет, привет, кто у нас тут? Вы ведь никогда не верили во всю эту чепуху, парни!

– Это он! – воскликнул один из друзей. – Скажи ему что-нибудь.

Фрина вдруг явственно вспомнила сцену из «Гамлета». «Он ждет вопроса. Спрашивай, Горацио!» [43] Молодой человек не знал, что сказать.

– Ты в порядке, приятель?

– Конечно, здесь хорошо. Тебе понравится. Надеюсь, шофер горит в аду. Это он меня сбил, вы знаете. Пьян был в стельку.

– Я думал, весь гнев ты должен был оставить на земле, – пробормотал его друг.

Тогда снова вмешался Яркое Перо, пресекая попытки духа просветить своих друзей о том, что гнев может пережить человека.

– Ему пришлось изрядно потрудиться, прежде чем он попал на небеса, – строго сказал Яркое Перо. – Многие духи не могут разделаться с земными страстями, даже оказавшись в Счастливых Охотничьих Угодьях. Я вижу, как подручные уводят его. А вот еще молодой человек. Он погиб в огне. Он желает говорить с Казимиром, Карлом, Максом, Ниной и Марией. Они здесь?

– Мы здесь, – раздался серьезный голос.

Медиум снова изменила голос. Фрина заметила, что женщина начала уставать. Пришествие анархиста сопровождалось еще более поразительным представлением. Из темноты выплыло марлевое полотнище, красное, с революционными серпом и молотом. Фрина поймала его губами, когда оно беззвучно проплывало над столом, и принюхалась.

На ткани была слюна медиума. Фрина выплюнула знамя.

Дух заговорил звонким голосом. Это был голос юноши, он говорил по-латышски. Фрина обратила внимание на публику. Она все еще держала за руки своих соседок. Толстуха тихо всхлипывала. Иностранка сосредоточенно слушала.

Один из двух молодых людей что-то записывал, карандаш царапал бумагу, когда он писал имена и даты, и, как надеялась Фрина, время и место. Порой дух произносил нечто такое, что вызывало у латышей удивление.

– Что он сказал? – шепотом спросила Фрина.

– Он рассказывает о том, как погиб, – ответила девушка. – Он был в осаде. Говорит, что застрелился, прежде чем дом сгорел дотла. Мы этого не знали.

И до сих пор не знаете, подумала Фрина. Вернулся Яркое Перо, и Фрина уже собралась разомкнуть руки, как вдруг голос с ирландским акцентом произнес:

– Ну что, старушка, не забыла старого «Пекаря Фокса Эйбла»?

Фрина похолодела от ужаса. Откуда им известно о «Пекаре Фоксе Эйбле»? Так звался самолет, на котором она во время эпидемии испанки девятнадцатилетней девушкой летела на Гебриды к больным фермерам и везла с собой доктора Макмиллан. Ирландец Майкл оказался единственным человеком на всем аэродроме, где она пыталась раздобыть самолет. Этот голос был голосом Майкла; но его не стало в 1921 году, когда летчик разбился в авиакатастрофе.

– Как тебя зовут? – промямлила она.

– Майкл, как же еще, крошка, Ирландец Майкл – кем был, тем и остался. Приятно снова с тобой повстречаться, девочка моя. А у тебя дела идут в гору.

– Как ты погиб?

– Мой самолет упал с неба, крылья отвалились, и он рухнул вниз. Но мертвым быть не так уж плохо , macushla, [45] не стоит этого бояться. Мне бы следовало успокоиться много лет назад, но я все еще не утратил интереса к земным делам…

– О, Майкл, – пробормотала Фрина, не зная, что еще сказать.

– Так что не тужи , mo chroidhe. [46] Здесь немало пилотов. Держи высоко голову. – Голос затих.

Медиум зашевелилась и открыла глаза. Зажегся свет.

– Как мило, что и с вами кто-то пришел поговорить, – толстуха утирала слезы. – Вы ждали его, дорогуша?

– Нет, – ответила потрясенная Фрина. – Не ждала!

Мадам Стелла одарила Фрину широкой улыбкой.