Ферн слегка похрапывала. Да, теперь они что-то вроде молочных сестер, с нежностью подумала Бет. После прошлой ночи все стало по-другому. Но она видела, что Ферн была из тех, кто по утрам теряет свой блеск. Казалось, что она слегка подтаяла. Помада размазалась по подбородку, синяя тушь комочками болталась на ресницах. Одна полоска мохнатых ресниц отклеилась и лежала на щеке мохнатой гусеницей. При солнечном свете волосы казались сальными и имели какой-то зеленоватый оттенок. Пуховый белый свитер казался облезшим. На шее и ногах виднелись грязные подтеки.

Наверное, я выгляжу ничуть не лучше, подумала Бет, извиняя Ферн. Она полезла в сумочку за пудреницей, но прежде чем осмелилась взглянуть на себя, закурила. Да, не лучше. Даже еще хуже. Бледная как смерть. Такая бледная, что стали видны веснушки на носу, которые к этому времени уже давно должны были исчезнуть. Да и шея не очень чистая. Воротник блузки залоснился. Тем не менее в глазах она заметила живой блеск. Даже какую-то искорку, теперь у нее уже была хоть какая-то надежда.

У меня есть подруга, подумала она, чувствуя, как от радости повлажнели глаза. Теперь они будут сражаться против этого мира вдвоем. Она стала думать о будущем, о Голливуде, о «Студио-клаб», где собиралась жить Ферн.

Это, наверное, что-то вроде женского общежития в университете, где жила Луанна. Там много девушек, они друг друга причесывают, красят друг другу ногти, подбегают к телефону, когда звонят их молодые люди. Только с той разницей, что в «Студио-клаб» девушки учатся петь, танцевать чечетку, а звонят им ребята вроде Рори Кэлуна или Роберта Вагнера. Ух ты, как здорово. Она подумала о Кэри Гранте, но это было глупо. Слишком стар, слишком серьезен.

И вообще она не сможет жить в «Студио-клаб». Она не сможет даже притворяться, что хочет стать актрисой. Да уж, даже сама мысль о том, что надо стоять перед всем классом и читать свои стихи, пугала ее до смерти. Она вздрогнула, вспоминая свои ощущения. Все смотрят. Мальчики на задних рядах – с презрением и скукой, а девочки – с надеждой, что она, Барнз, провалится. Щеки горят, коленки трясутся. Кошмар!..

Они подъезжали сейчас к Сан-Франциско, и вид из окна был восхитительный. Округлые холмы были усыпаны разноцветными домиками, тесно прижавшимися друг к другу. Такси и самые разнообразные автомобили сновали по крутым улицам, похожим на саночные трассы. Мимо них с лязгом пронеслась симпатичная кабинка подвесной дороги, и люди, сидевшие в ней, помахали им. На каждом углу стояли прилавки со множеством самых разнообразных и ярких цветов. Ферн заворочалась.

– Ферн, смотри, как красиво, – с восторгом произнесла Бет, дергая подругу за руку. – Посмотри на все эти цветы. Посмотри на подвесную дорогу. Правда, очаровательные? Прямо как игрушечные! Здорово, а?

– Мммм, – произнесла Ферн, с недовольной гримасой сбрасывая руку Бет и вынимая из сумочки свою пудреницу. – О Боже, ну и страшила!

– Да нет, не очень, – тактично произнесла Бет. Ферн посмотрела на очередь в проходе.

– В туалет попадешь через сто лет, – пробормотала она. – Черт, так писать хочется.

Она вытащила баночку крема «Пондз» и салфетку и стала стирать косметику. Она аккуратно отцепила полоску накладных ресниц, которая ночью отклеилась, затем и остальные тоже.

Бет с интересом смотрела на ее беззащитное, ничем не примечательное девчоночье личико.

– Ну что уставилась? – огрызнулась Ферн. – Никогда не видела, как снимают грим?

– Прости, – поспешно сказала Бет и опять отвернулась к окну. Еще одна с дурным настроением по утрам, подумала она. Совсем как Луанна. С той невозможно разговаривать, пока она не выпьет литр кофе и не выкурит дюжину сигарет.

– Юнион-сквер, стоянка пять минут, – объявил водитель.

Люди вокруг них стали собирать свои вещи. Ферн громко вздохнула и двинулась по проходу. Даже в такой час кто-то присвистнул, а кто-то из парней засмеялся.

Вот это уже настоящий город, подумала Бет. Такой красивый. Высокие белые дома, а между ними зеленые скверы с деревьями и клумбами. Она прижалась лбом к стеклу, чтобы читать названия улиц и магазинов, мимо которых они проезжали.

Вот «Ай-Магнин» – высокое здание, в витринах которого видны манекены в шикарных одеждах. «Париж-Сити», «Сакс Пятой авеню», «Гамп» – в его витринах виднелись лакированные столики, китайские вазы. Перед зданием с большим красным навесом над входом стоял черный «кадиллак». Швейцар открыл дверь, и из нее вышли две великолепно одетые дамы в шляпах и перчатках. Гостиница «Св. Франциска». Ого, это так здорово! Просто трудно поверить, что она действительно здесь. Взглянув на небо, она увидела, что сгущаются облака и собирается дождь.

Автобус остановился на невероятно мрачном автовокзале, все начали выходить, но Ферн все еще не появилась из туалета. Бет с тревогой смотрела в проход, думая, что ей стоит подойти туда и спросить, не случилось ли чего. Она медленно пошла в заднюю часть автобуса, думая о том, что там могло случиться. Может быть, Ферн потеряла сознание. Затем она сообразила: Ферн там с мужчиной. Наверняка. Она почувствовала, как краснеет, представив, как она бы постучала в дверь и помешала бы им. Да, это было бы ужасно, подумала она, выскакивая из автобуса и ища глазами дамский туалет.