– Именно. Кстати, в информатике они тоже ориентируются неплохо и с охотой представят вам человека в виде прямоходящего робота – с рассудком-компом, характеризующимся оперативной памятью и быстродействием; с блоком памяти, заодно включающим в себя программные файлы, то есть инстинкты и рефлексы; с портами для ввода данных и телепатостанциями; наконец со всей скелетно-мускульной машинерией, управляемой рассудком и программами через промежуточный блок. А вам останется только вдохнуть в это безобразие жизнь – то есть элемент непредсказуемости и хаоса, а также ваши ненаглядные эмоции.

– То бишь “бессмертную душу”, – с той же ухмылкой ввернул толстяк. – Ну, кто возьмется?

– “А теперь попробуем со всей этой фигнею взлететь”, – тихонько пробормотал кто-то. – Щас!

– И есть еще одна занятная человечья порода, – сказал Вадим, – до сих пор вами старательно игнорируемая. Имею в виду крутарей.

– Крутари? – со смешком переспросил Игорь. – Это у которых бицепсы тяжелее мозга?

Как будто это характеризует что-нибудь, кроме самих бицепсов.

– Про вес не скажу, – вмешался бородач, сам весивший вдвое против Игорька, – а вот свою мужскую силу они растрачивают на тренажерах. К тому же их мускулы только с виду мощные, а на деле…

– Дутые, верно? – негромко подсказал Вадим.

– Вроде того, – согласился басмач. – А что, есть возражения?

– Как говаривал в подобных случаях один мой знакомый: “Давай-ка я вмажу тебе этими “дутыми”, а ты уж суди сам”. Не лучший аргумент, согласен, и в доказательства не годится. Что же касается мужской силы… Ну, тут вам видней.

– Это почему же? – насторожился бородач.

– Что, разве не видней? – удивился Вадим. – Ну извините – вы с такой уверенностью говорили!.. Наверное, очень хочется в это верить? Выходит, чтобы ощутить превосходство над крутарями, недостаточно интеллекта?

– Вы нас с кем-то спутали, – высокомерно парировал толстяк. – Это для самцов важнее потенция.

– А вы, стало быть, вознеслись над плотью? – С улыбкой Вадим оглядел оппонента, покачал головой.

– Чего? – немедленно спросил тот.

– Я молчу, – объяснил Вадим. – No comment.

– И ладно. Так что там, про крутарей?

– Видите ли, в чем дело… Конечно, можно клеймить крутарей за тупость, за невежество, за чванливость, однако в упорстве им не откажешь. Эти ребята умеют ставить цель и умеют ее добиваться, шажок за шажком, ежечасно, ежеминутно хоть на чуть, но меняя вокруг мир и даже меняя себя, вычерпывая из резервов все! По-вашему, это не стоит подражания или хотя бы уважения? Многие ли из вас способны на такое – если честно?

– Если честно, – запальчиво сказал Игорек, – то лучше быть слабым!

– Лучше быть здоровым и богатым, – пробурчал бородач. – Дальше что?

– Да нет, – пожал плечами Вадим, – я только призываю к взаимной терпимости, а кому здесь начинать, если не самым умным? И кто сможет представить себя на месте других лучше воображенцев? Наверно, я идеалист, – вздохнул он. – Но подумайте, кому выгодно развести всех по разным углам. И не обидно ли вам – эрудированным, талантливым! – идти у них на поводу? Или для этого ума недостаточно – нужна мудрость? Подумайте!..

– Трибун, – брюзгливо заметил кто-то, – если не пророк. Скучно, господа!

– Ну почему, даже трогательно, – возразил другой. – Как это он: “Думайте, о мудрейшие из мудрых!” Очень впечатляет. Пожалуй, даже можно где-нибудь отразить.

Улыбаясь углами рта, Вадим ждал продолжения, однако ведущая троица: председатель, бородач и Игорек, – общей атаки не поддержала, и она захлебнулась, толком не начавшись. Вскоре разговор переключился на другие темы, Вадиму не слишком интересные. И он снова принялся озираться, вглядываясь в лица, рассматривая запущенный зал, прежде такой торжественный.

– На волю хочу, – жалобно пискнула Юля. – Накурили!.. Смоемся, а?

Уходить было жаль, однако и Вадиму в этой дымной духоте уже становилось муторно, а чего требовать от такой крохи? Удивительно, что ее на столько хватило.

Нехотя Вадим кивнул. Сейчас же Юля сорвалась с кресла и, пригнувшись, потянула его меж рядов к выходу. Ввязавшись в какую-то перепалку, Гарик не заметил их бегства, и на улицу они вывалились вдвоем, взмокшие и слегка одурелые. Брезгливо наморщив носик, Юля трясла растопыренными руками, остужаясь.

– Ну вот, опять мокрая, – пожаловалась она. – Сильно от меня несет, да?

– Дурочка, – ответил Вадим. – Запах свежего пота у здорового человека вполне сносен. Это потом, часов через шесть, когда он начинает разлагаться…

– Человек? – с отвращением спросила Юля.

– Пот.

– Фу, и зануда же ты! – Оттянув на груди сарафан, Юля подвигала им вперед-назад, гоняя воздух. – Что за жара, а? Хоть душевую с собой вози.

Блюстителей поблизости не наблюдалось, потому Вадим позволил себе расшнуровать кафтан донизу, затем расстегнул и рубаху, подпуская к телу свежесть.