Сикибу Мурасаки
Шрифт:
Дама, прикрыв лицо ярко раскрашенным веером, оборотилась к Гэндзи. Веки у нее были темные и запавшие, из-за веера торчали черные растрепанные пряди волос. «Право, не к лицу ей такой веер!» - подумал Гэндзи и обменял его на свой, чтобы лучше разглядеть. На алой бумаге такого густого оттенка, что красный отблеск падал на лицо, с одной стороны были золотом нарисованы высокие деревья, с другой - старомодным, но довольно изящным почерком было начертано: «В роще Оараки травы поблекли» (60). «Менее удачную песню трудно было выбрать», - подумал Гэндзи и, улыбнувшись, сказал:
– «В здешней роще решила она…» (61) Не так ли?
Гэндзи явно тяготился необходимостью беседовать в таком тоне с особой, столь неподходящей ему по возрасту, тем более что их могли заметить, даму же это ничуть не смущало.
– Когда ты приедешь, Коня твоего дорогого Травой накормлю (62). Не смотри, что немного завяла она, Что давно позади миг расцвета… -говорит она, с лукавой улыбкой поглядывая на Гэндзи.
– Пройдя сквозь тростник, Предметом молвы злоречивой Не стану ли я? Ведь многие кони привыкли Под сенью той рощи пастись… (63)Именно это меня и пугает, - отвечает он, поднимаясь, чтобы уйти, но она хватает его за рукав.
– Ах, так жестоко со мной еще никто не поступал! В такие годы и такой позор… - жалуется она и плачет, отчего лицо ее становится просто уродливым.
– Я скоро напишу. Душа моя стремится к вам, но, увы… - говорит Гэндзи и, высвободив рукав, хочет уйти, но дама не отстает:
– Так, «у моста на реке Нагара…» (64) - сетует она.
Тут Государь, закончив переодевание, выглядывает из-за перегородки, и изумлению его нет границ. В самом деле, трудно найти более неподходящую пару!
– Дамы обижаются, что сердце его закрыто для любви, а он, оказывается… - смеется Государь.
Гэн-найси-но сукэ была смущена чрезвычайно, но, судя по всему, она принадлежала к тем женщинам, которые не прочь и «мокрое платье надеть» [18] , было бы ради кого; во всяком случае, она даже не пыталась оправдаться. Не меньше были удивлены и остальные дамы:
– Кто бы мог подумать!
– шептались они.
Случилось так, что их перешептывания достигли слуха То-но тюдзё, и он подумал: «Я полагал, что не осталось для меня ничего неизведанного в этой области, но подобного опыта я еще не имею. Впрочем, до сих пор мне и в голову не приходило…» Загоревшись желанием познать душу этой особы, столь неутомимой в своем любострастии, он постарался добиться встречи с ней. А поскольку и с этим юношей мало кто мог сравниться, дама рассудила, верно, что послужит он ей утешением в отсутствие того, жестокосердого… Но на самом-то деле один лишь Гэндзи был желанен ее взору. Право, чего только не случается в мире!
18
…которые не прочь и «мокрое платье надеть»…– «Надеть мокрое платье» значило дать повод к сплетням
То-но тюдзё держал все в тайне, и Гэндзи не подозревал ни о чем. Стоило Гэн-найси-но сукэ заприметить его, как она тут же разражалась упреками, а Гэндзи, как ни тяготила его эта связь, из жалости к преклонным летам этой особы всегда готов был ее утешить.
Так тянулось довольно долго, и вот однажды вечером, когда после короткого ливня сумерки были напоены прохладой, Гэндзи проходил мимо Уммэйдэн, дворца Теплого света [19] , как раз в тот миг, когда Гэн-найси-но сукэ играла на бива [20] . Не имея себе равных в мастерстве, она обычно участвовала в музыкальных развлечениях Государя наравне с мужчинами, а сейчас ее одолевали горькие раздумья, отчего струны бива звучали особенно трогательно.
19
Дворец Теплого света, Уммэйдэн, служил местом сбора дворцовых прислужниц (найси)
20
Бива(кит. пипа) - четырехструнный щипковый инструмент типа лютни, завезенный в Японию из Китая. При игре на бива используется медиатор (см. «Приложение», с. 93)
– «Выращивает тыквы…» [21]– пела она. Голос у нее был прекрасный, но вот слова…
«Наверное, так же хорошо пела та особа с острова Попугаев» [22] , - думал Гэндзи, внимая.
Но вот Гэн-найси-но сукэ перестала играть, как видно оказавшись не в силах справиться с душевным волнением. Тихонько напевая: «В беседке стою…», Гэндзи приблизился к занавесям, и дама подхватила: «Ты толкни и войди…» [23] Право, мало кто решился бы так ответить.
21
Выращивает тыквы…– строка из народной песни «Ямасиро» (см. «Приложение», с. 97)
22
Наверное, так же хорошо пела та особа с острова Попугаев.– Имеется в виду героиня стихотворения Бо Цзюйи «Услышанный ночью голос»:
«Как-то ночью причалил к острову Попугаев. Над осенней рекой месяц светел и чист. Слышу, кто-то поет в соседней лодке. Нестерпимо печальная льется мелодия. Оборвалась вдруг песня, послышался плач. Плачу на смену пришли рыданья. Озираюсь вокруг - кто же там плачет? Вижу - женщина, снега белее лицо, Одиноко стоит, прислонившись к мачте. Изящна, прелестна, лет семнадцать на вид. Слезы в ночи сверкают, как жемчуг, Каплями падают лунные блики. Узнать попытался - из какого та женщина дома, Почему так тоскливы песни ее и плач? Но на каждый вопрос мой - лишь новые слезы. Опустила глаза, ничего не сказав»23
В беседке стою… Ты толкни и войди…– см. народную песню «Беседка» («Приложение», с. 97)
–
вздыхая, сказала Гэн-найси-но сукэ, и Гэндзи, хоть и не к нему одному обращены были эти упреки, подосадовал: «Не слишком ли?..»
– Ты другому жена, Мне встречаться с тобою непросто. И совсем не хочу Привыкать к твоей я беседке, Под твоею крышей стоять, -ответил он и готов был пройти мимо, но, подумав, что это наверняка обидит женщину, подчинился ее желанию, и между ними завязался оживленный, шутливый разговор, не лишенный некоторого интереса и для самого Гэндзи.
То-но тюдзё всегда обижался, когда Гэндзи, напустив на себя степенно-важный вид, поучал его, обвиняя в легкомыслии. Подозревая, что за наружной невозмутимостью Гэндзи скрывается немало тайн, он только и помышлял о том, как бы уличить его самого, и как же обрадовался он теперь, поймав наконец друга с поличным! Предвкушая, как, напугав Гэндзи и сполна насладившись его замешательством, он скажет: «Пусть это послужит тебе уроком!», То-но тюдзё не спешил обнаруживать себя.