Народ слагал песни, воспевая великого война Гаврилу Масленникова. Под звуки сладкоголосых лир, бандур и гуслей разносились по миру баллады о его подвигах. Пели люди о том, как освободил однажды Гаврила принцессу Риту из рук страшных Гомохеров — существ с тремя руками и одной, но зато очень толстой, ногой.

Пели о драке с бригадой экскаваторщиков, подданных черного джина пустыни Эк-Скаватора, в которой истребил Гаврила тысячу негодяев, пели о кровавом побоище устроенном им на бархане?964/4,в этом месте Гаврила истребил 637 никому неизвестных лиц.

Слава его росла. Пропорционально увеличивалось и количество сирот.

Отягощенный славой и настоятельной необходимостью повидать святого человека Асозу пришел однажды Гаврила в Авизацкие горы. Там, в мрачном ущелье, именуемое в народе Пьяной траншеей, скрывался от света означенный отшельник.

Долго ходил Гаврила по ущелью и окрестным горам, стараясь разыскать Асозу, но все напрасно.

Крики его подхватывало эхо, а Асоза не откликался. Уже смеркаться стало, и только тогда вспомнил Гаврила, что дал Асоза обет молчания и понял, что напрасно драл глотку.

Раздосадовал он, но поисков не бросил. Звезды изукрасили небо и уж совсем было, отчаялся Гаврила, как увидел в чаще кустов пещеру, с виду весьма зловещую. Над входом висело объявление: Жду пришествия.

Погода дрянь Из темного отверстия тянул сквознячок. Вместе с воздухом наружу выносило хрип и урчание. Гаврила принюхался. Пахло Зверем-Шишигой.

— Кто там? — спросил Гаврила, покрываясь потом от предчувствий, и немедленно от этого зверея.

— Ох-ох-охо — засопело в пещере.

Отдавая дань своему ужасу перед Шишигой, Гаврила вбежал в пещеру готовый к схватке, но схватки не получилось.

— Аа-а-а-х — закричало чудовище в четыре глотки и испустило струю зловония такую мощную, что потерял Гаврила сознание не успев даже вспотеть как следует. Очнулся он связанный по рукам и ногам.

Почувствовав рядом шевеленье, оглянулся — связанный, да еще и заваленный по пояс камнями рядом лежал Асоза. На его лице лежала печать страдания. В глубине пещеры горел костер. Дым ровным столбом поднимался вверх. Там он пропадал, заблудившись в мешанине из темноты и сталактитов. Напротив людей сидел зверь Шишига о шести руках и восьми глазах. В одной из рук он держали камень.

Несколько минут Шишига разглядывала Гаврилу, подслеповато щуря маленькие глазки.

Разглядывала внимательно, определяя насколько Гаврила опасен.

Гаврилу стало слегка не по себе.

— Ну что смотришь, дура? — спросил он негромко.

— Да так — ответил Шишига и спросила. — Ты кто?

— Я Гаврила Масленников — ответил Гаврила. — Или не видно?

— А я Зверь Шишига — ответила Шишига.

— Вижу что Шишига — сказал Гаврила — Съешь меня?

Шишига почесала под мышками. Камень она отбросила, как только Гаврила заговорил.

— Потом может быть. Сейчас нет.

Цветом шерсти зверь сливался со стеной. Он и казался ее частью, только не каменно-жесткой, а покрытой курчавой шерстью цвета хорошо пропеченной хлебной корки.

Гаврила сглотнул набежавшую слюну.

— Убью я ее — спокойно подумал он — Убью и съем.

— Сначала я его съем — Шишига ткнула пальцем в Асозу — Грубый он.

Разговаривать не хочет… Гаврила покосился на Асозу. Тот сидел, прикусив губу и смотрел на огонь.

— Дура ты — объявил Гаврила — Он же не может разговаривать. Ему совесть не позволяет. Молчальник он.

— Ну? — удивилась Шишига — Кто же знал? А ты можешь?

— Могу — Гаврила самодовольно улыбнулся. С той минуты как он пришел в себя он перетирал веревку, которой был связан. Теперь она начала слабеть.

— Я могу поговорить с тобой обо всем, о чем только пожелаешь, а его оставь в покое.

— Ладно — легко согласилась Шишига — пусть молчит.

Двумя левыми руками она подбросила веток в костер. Дым поводил гуще.

Наверху, в темноте заголосили летучие мыши. Под их писк начал Гаврила рассказывать Шишиге о своей жизни, богатой подвигами и страданиями. Голос его растекался под сводами пещеры драматическими переливами, вызывая у зверя Шишиги судороги, а когда он рассказал о жестоком побоище, когда они вместе с получеловеком-полузверем по имени Мрак рассеяли по Куявским лесам три банды одичавших мясников у которых руки были хуже ног, Зверь Шишига, до сих пор только всхлипывавший, зарыдал навзрыд.

Слезы ручьями текли по грубой морде.

Она размазывала их четырьмя лапами, а оставшимися двумя обхватила голову всем видом своим выражая сочувствие.

— Потаскала меня судьба по свету — прочувственно закончил Гаврила — А тут и ты еще:.

Шишига последний раз всхлипнула и вытерла мокрые от слез лапы о густую шерсть на животе.

— Проняло — удовлетворенно подумал Гаврила. Мысленно он сосчитал, в скольких местах ему удалось перетереть путы. Кольца, стягивающие его тело, заметно ослабли. Он мог бы хоть сейчас сбросить веревие и наброситься на Шишигу. Однако спешить не стал. Он ждал, когда запах пота сделает его таким же зверем, как Шишига. Это был серьезный противник, не какой-нибудь там мясник и драться надо было на равных. Однако страх не появлялся.