–  Мустафа! Янзен! Отличная работа! Но если б нам пришлось истребить всех кенгуру, я бы к вашему жаркому под страхом смерти не прикоснулась.

–  И много тут в округе кенгуру бродит?
– спросила я у местных ребят.
– Хотя бы примерно?

Они переглянулись, и Мустафа ответил:

–  Может, сотни две. Как-то в голову не приходило сосчитать.

Янзен покивал, дескать, ему тоже это в голову не приходило, и проговорил:

–  После обеда что-нибудь скажем. С заходом солнца они почти все выбираются на луга, пастись. Если б мы не овец растили, а злаки, куда больше было бы проблем.

Сьюзен вопросительно посмотрела на него.

–  Кенгуру всегда предпочитают нежную пищу, то есть всходы и молодые побеги. Пусти их на любое поле - все подчистят. А овцы едят жесткую растительность, для большинства аутентично-земных непригодную, и тоже все подряд метут.

–  Ага, - кивнул Мустафа.
– Овцы - дуры, ядовитой травы не отличают.

Тут я кое-что вспомнила:

–  Извините, я на минутку.
– И перебралась к компьютеру, чтобы связаться со стационаром. А миску с жарким захватила с собой,

Мне повезло - на вызов откликнулся Майк, и, что еще лучше, никакие ЧП не требовали моего срочного возвращения.

–  Хочу экологическую обстановку по Гоголю. Сможешь завтра вечером прислать?

Он состроил такую мину, что я поспешила добавить:

–  Не обязательно полностью, можно й вчёрне,~лйшь бй побыстрее. А мелькнет что-нибудь интересное - доделаешь.

Гримаса с его лица не исчезла, и я глубоко вздохнула:

–  Селиму запряги. Вдвоем быстрее справитесь.

Тут его лицо сразу прояснилось, Ах, молодость, любовь… Неужто от меня вы ушли безвозвратно?

–  У тебя что,.какие-то новости?

–  Ага.
– Теперь он улыбался.
– Твой реке не воспринял ягненка как еду.

Кто-то рядом со мной торжествующе воскликнул:

–  Отлично!

Я ничего не сказала, лишь подозрительно посмотрела в глаза Майку. Но он тоже помалкивал, и пришлось его подстегнуть:

–  Но есть «но», да?

–  Да. Может, у него все впереди? Пока что для него лучшие лакомства - погремухи, корнеплоды и лысокрысы.

А вот это уже интересно. Вся эта живность была на Мирабели и до нас, и мы в ней видели только сельскохозяйственных вредителей.

–   Ну, их-то - ради Бога, - сказала я.
– Это же все мелочь, не то что овцы.

–  И что с того? У нас только один реке, а один - это не статистика. Кто возьмется предсказать, на какую дичь будет охотиться Целая стая?

–  Я берусь, - перебила я.
– И поэтому должна здесь задержаться.

И тут же испытала прилив вдохновения:

–  Майк! В следующий раз, когда проголодается, подсунь-ка ему эту чертову рыбу-попрыгунью.

Майк снисходительно улыбнулся:

–  Ах, Энни, Энни… Спустилась бы с небес на землю. К тому же для рексов эта экониша не подходит.

–  Все-таки попробуй. И доклад об эконише сюда подкинь, как только сможешь.
– Я отключилась, взяла миску и повернулась к обеденному столу. Едва не сбила Лео с ног. Оказывается, все стояли у меня за спиной и пялились в экран.

–  'Сядьте,/- велела я, - и извините меня. Давайте-ка наконец отдадим должное жаркому.

Что мы и сделали, а когда с едой было покончено, пришло время Янзену и Мустафе идти к своим овцам… А нам с ЛеО - искать в полях наблюдательный пункт, чтобы считать выходящих на пастбище кенгуру. По пути нам встретилось полдюжины местных, и троих мы «мобилизовали». Сьюзен взяла два пробника, один дала Лео, а другой оставила себе - со снаряжением у нас была напряженка. Надо будет зимой наделать пробников про запас, или взять в группу техника, который будет мастерить необходимые инструменты. Сэнгстер нигде было не видать. Скорее всего занимается где-нибудь любимым делом - раздуванием антирексовой истерии. Зря я не додумалась затащить ее к нам - под надзором была бы шелковая.

Вечерок для игры в прятки выдался подходящий. Жалко, что Лео ушел на другой край поля. Солнце заходило, жара спадала, на траве собиралась роса, и я промочила обувь и штанины до колен, хорошо, что захватила с собой кусок непромокаемого брезента - хватило и постелить, и накрыться.

Как выяснилось, людей кенгуру не боялись. На данный момент для нас это было плюсом. С другой стороны, если и у рексов такой раскованный нрав, нам это может выйти боком.

Мы со Сьюзен разместились на виду друг у друга - то есть могли переглядываться с помощью мощного фонаря. Но мне вскоре стало не до нее - я увлеклась отбором проб. Она занималась тем же и в такой же спешке.

По прикидкам Мустафы, кенгуру было никак не меньше двухсот голов. Мне показалось, что их куда больше. В радиусе действия моего фонаря я насчитала почти 100. Свет им нисколько не мешал - они безмятежно щипали траву там и сям. Точь-в-точь стадо коров, и такие же глупые. Один малыш, пока я его по носу не хлопнула, все приноравливался сжевать мой брезент. Он ускакал и запрыгнул в мамашину сумку, и уставился оттуда на меня. А мамаша преспокойно жевала, пока я у обоих брала пробы.

Воздух свежел, и кенгуру вели себя все оживленнее. Детеныши гонялись друг за дружкой, и их возня напоминала мне о непрестанных дружеских пикировках Майка и Сьюзен.