На сей раз мы имели дело с красными кенгуру (я не имею в виду цвет, сигналящий об опасности нашествия чудовищ; я имею в виду симпатичный рыжевато-коричневый окрас), с лучшими в мире прыгунами в длину - особенно если их напугать как следует. Выстрел Мустафы их напугал, и они Удрали скачками длиной от пятнадцати до двадцати футов. Поэтому нам приходилось искать место толчка, затем - место приземления и следующего толчка. В том, что мы идем за матерью рекса, никто не был уверен. И даже если поймаем ее, ни в чем не будем уверены, пока не прочитаем

ДНК. Мне придется взять пробы у большинства животных в стае, чтобы выяснить, способны ли они плодить рексов.

Сэнгстер нагнулась, вырвала с корнем растение-другое. Я нахмурилась и хотела было выдать «пару ласковых», мол, нечего дурака валять на работе, но она сунула мне под нос пучок травы и сказала:

–  Тут, чтобы барана убить, реке не нужен. Вот эта травка запросто справится.

Янзен подошел, посмотрел:

–  Точно, ядовитая эта трава. «Овцебой» называется.

Я чуть не рассмеялась. Трава имела мудреное латинское имя, как, впрочем, и все формы растительной и животной жизни, с которыми мы познакомились на Мирабели, но впервые я слышала ее, так сказать, народное название. Впрочем, это не что иное, как точный перевод с латыни. Сдается, тут поработал дедушка Лео. Сэнгстер опять нагнулась, выдернула еще травинку. (

–  Они совсем маленькие, совершенно безобидные на вид. Пастухи свои угодья как зеницу ока стерегут, эти ростки - совсем молодые.

Я сама углядела и выполола третье растение, а потом вскинула голову и поискала Лео. Он обнаружил очередную пару следов.

Это хорошо, что у кенгуру такие большие ноги. Иначе нелегко бы нам пришлось в жестком как проволока, колючем кустарнике. Стерев пот со лба, Лео показал на лежащий впереди оазис.

–  Может быть, они там, в том числе и мамаша нашего рекса. Чтобы не иссохнуть на такой жаре, надо в тени прятаться..- Он посмотрел на Янзена: - Других естественных источников воды в округе нет?

Янзен кивнул. Щуря глаза, я всматривалась в мерцающий горизонт. Он был зубчатый, как пила, - у большинства крупных мирабельских растений острые верхушки. Отчетливо виднелась граница между аутентично-земными кустарниками и лишайниками, потом изгородь, потом широкая полоса пустыни, наконец, темная зелень аутентично-мирабельского оазиса. Широкую полосу пустыни кенгуру преодолел бы скачков за двадцать; по крайней мере так казалось с того места, где я стояла.

–  Видишь, опасны даже простые кенгуру, - наставительно произнесла Сэнгстер.
– Могут прыгать через забор, значит, могут семена овцебоя переносить на шерсти.

–  Семена эти ветром принесло, - проворчала я.
– Ив Гоголе было то же самое.

И тут я не совладала с собой - задала вопрос, который меня мучил с того самого мгновения, когда я увидела в толпе эту женщину:

–  Скажи-ка, пастух Сэнгстер, почему ты переселилась? Сэнгстер скривила рот, но я поняла сразу, что она разозлилась не на меня:

–  Здесь я хлебороб Сэнгстер. Потеряла отару… Процентов семьдесят.

–  Что, рексы перерезали?
– спросил Лео.

Не будь выражение «испепеляющий взгляд» метафорой, от Лео осталась бы горстка пепла.

–  Нет, от овцебоя передохли. Рексов мы перебили, и тех, от кого они пошли, а овцебой остался. Да еще как будто силы набрал.

–  Ага, - вставил Янзен.
– Когда мы с Мустафой решали, чьих овец разводить, Майка или Томаса, я побродил по округе, посмотрел. Сдается, тутошняя экология не благоприятствует овцебою… То ли он растет похуже, то ли яду поменьше накапливает. В Гоголе овцы от него десятками дохли, а у нас - ничего подобного.
– Он наклонил голову вбок, отчего стал еще больше похож на Лео.
– Так чего? Ты выяснишь, в чем тут разница?

–  Сначала давайте найдем кенгуру. Я поручу Сьюзен разобраться с почвой и растительностью, только пусть сперва разберется с овцами.

Янзен нахмурился, чем меня удивил:

–  Не слишком ли она молода?..

–  А у самого когда день рождения?
– Услышав ответ, я улыбнулась: - Да. Пожалуй, она слишком молода. Ты же на целых два месяца старше.

–  Вот черт!
– смутился Янзен.
– Прости дурака.

–  А нечего мне на больные мозоли наступать! Лео ухмыльнулся и хлопнул Янзена по плечу:

–  Слышала бы Сьюзен твои слова, она б тебе наступила на мозоль!
– И ласково обнял.
– Янз, между прочим, это Сьюзен вывела канальщиков… ну, выдр, которые в каналах вокруг Торвилля водяной бурьян трескают.

На Янзена это, похоже, произвело сильное впечатление. Ай да Лео, ай да молодец, подумала я. Правильно, кто ж научит Янзена уму-разуму, если не ты.

–  И если б от возраста зависело, чем можно заниматься, а чем нельзя, то нам с Энни впору сидеть в тенечке и мятным джулепом освежаться, - рассудительно добавил Лео.
– А пока мы тут все, и стар и млад, не растаяли, может, дальше пойдем?