Город был уничтожен.

…Казалось, сама земля, прикрывая следы разбоя еще хранила память о злосчастном дне.

От наружных городских стен едва ли не на всем из протяжении сохранились лишь остатки насыпи. Пред ставшие перед учеными руины дворца были опалены огнем. На кое-где уцелевших стенах, казалось, еще играют отблески сгубившего их пламени. В огромном зале — следы гигантского костра, разожженного некогда захватчиками и придавленного тяжестью обрушившихся потолочных балок и алебастровой лепнины.

И такой же раззор, грабеж, неистовство пламени, красноречивые следы вражьей злобы открылись археологам в святилище Иштар. В одном из колодцев найдена изуродованная статуэтка: ее лицо расплющено ударами молотка. Всласть поиздевались чужеземцы и над большой статуей, сделанной из долговечного диорита. Отдельные обломки этой статуи были найдены все в том же колодце, остальные раскиданы.

И с бешеной злобой рушат, ломают, уничтожают воины Хаммурапи запечатленные в глине клинописные донесения, счета, расписки, хранившиеся в апартаментах царя.

Через 39 веков, уже в нашем столетии, знаменитому немецкому археологу Роберту Кольдевею довелось раскопать Вавилон эпохи наивысшего его расцвета — Вавилон эпохи «царя царей» Навуходоносора. Кольдевей сделав при этом три ошеломляющие находки. Он обнаружил сад легендарной царицы Семирамиды, Вавилонскую башню и «Дорогу процессий» в честь бога Мардука. Помимо этого, Кольдевей отыскал в Вавилоне вывезенные из Мари, угодившие, так сказать, в плен статуи некоторых царей поверженного города.

Бывшая столица Среднего Евфрата после нанесенного поражения уже никогда не сумела подняться.

Примерно десять веков спустя, во времена ассирийского владычества, в Мари находилась резиденция губернатора. Город в те годы ничего особенного собой не представлял. Привлекательным было лишь его географическое положение: на перекрестке торговых дорог, на берегу Евфрата.

Но канули в Лету и ассирийцы. Песок, ветры заносят руины былого Мари.

Проходят века и века. И, наконец, теряются в безбрежной Сирийской пустыне с ее бесчисленными теллями даже следы Мари.

Медленно струится в этом царстве желтых песков и голубого неба, под испепеляюще жарким солнцем время.

…1933 год. Мари найден!

Можно много и подробно рассказывать о результатах раскопок Парро и его коллег, приоткрывших интереснейшую страницу древней истории Сирии, поведавших нам о величии и падении одного из центров здешних начальных цивилизаций. Города, где соприкоснулись шумерский мир и мир эгейский. Столицы царства на краю Сирийской пустыни, но одновременно и на берегу — кстати сказать, на правом берегу — Евфрата. Заметим: все мало-мальски значительные поселения и в древности — Ашарах, Дура-Эуропос, Хана, и в наше время — Деир, Абу-Кемаль, Анах — возвышаются именно на правом берегу этой самой большой реки Передней Азии. Евфрат берет начало в Турции и несет свои воды сквозь Сирию и Ирак, вместе с Тигром орошая земли древней Месопотамии.

Но вот что самое главное: раскопки позволили добыть много новых, ранее неведомых науке, а потому и особенно заманчивых для исследователей данных, относящихся к одной из малоизученных эпох истории человечества. Эпох, где каждый факт нередко дороже золота. Впрочем, стоит ли вообще сравнивать переменчивую ценность желтого металла с поистине бесценными сокровищами знания?

«Мы разыскали, напишет впоследствии Парро, 15 храмов самых различных божеств этой политеистической цивилизации со множеством культовых скульптур. И хотя большинство из них предстало перед нами в виде обломков, многие тем не менее удалось реставрировать. Но наибольшее впечатление производили храм богини Иштар, раскопанный еще до войны и датируемый третьим тысячелетием до нашей эры, и остатки огромного дворца, занимавшего территорию по меньшей мере в 2,5 гектара, возведенного в XIX–XVIII вв. до н. э. Здесь находилась резиденция династии, представителем которой и был царь Симрилим — тот самый, что вел войны с Хаммурапи и пал жертвой вавилонского владыки.

Еще в 1936 году превосходно сохранившиеся стен дворца (сейчас они, увы, превратились в руины) достигали пяти метров в высоту!»

…Около трехсот помещений и внутренних двориков насчитали исследователи, и, судя по всему, те, кто строил этот огромный дворец, придерживались одного основного правила: они группировали вокруг того или иного открытого двора множество комнат и помещений, обычно сообщавшихся друг с другом. Двор этот служил и источником света, поскольку окон — на нижнем этаже уж определенно — не было. Может быть, отсутствие окон объяснялось климатом?

Конечно, десятилетиями строился дворцовый комплекс, работали тут, вероятно, поколения архитекторов, и остается только удивляться, как гармонично «подстраивались» к ансамблю последующие сооружения. Правда, материалы, находившиеся в распоряжении зодчих, на отличались разнообразием: кирпич-сырец для стен, обожженный кирпич на плиточное покрытие, гипс для полов в помещениях, которые отделывались особенно тщательно.

Стены, имеющие в центральной части три, иногда четыре метра в ширину, покрывались своего рода облицовкой — смесью глины с изрубленной соломой. Это покрытие, когда оно ветшало, недолго было и восстановить — ремонтные работы были не слишком хлопотными!