Она частенько бывала в Африке и давно уже привыкла к тому, что отправляясь охотиться на слонов, бушмены брали с собой сотовые телефоны, а убив тщательно отобранного егерями слона своими отравленными стрелами, доставляли его тушу в деревню на грузовом флайере, заказанном в ближайшем городе. В каждой африканской хижине, построенной тем же способом, что и сотни лет назад, теперь имелись холодильник, кондиционер, электрическая плита, телевизор и даже компьютер, подсоединенный к Интернету.

Примерно того же она ожидала и от сибирского захолустья, но когда они, в самый разгар дня, приземлились в деревне, расположенной на высоком берегу Иртыша, то вместо домов, сложенных из бревен, Джейн обнаружила десятка четыре коттеджей построенных из вспененного керамита, материала столь же прочного, сколь и теплого, а на каждой крыше дома большую тарелку спутниковой связи. Но что больше всего удивило Джейн, так это то, что почти в каждом дворе имелось по флайеру, а некоторые, особо оборотистые охотники, уже обзавелись и тримобилями, которыми не могли похвастаться даже жители столицы.

Как только Джейн посадила тримобиль посреди улицы, неподалеку от стола, за которым на деревянных скамьях сидели семеро мужчин среднего возраста и играли в домино, они неторопливо встали и подошли к ним, а из окон коттеджей стали выглядывать их дородные жены. Поначалу их встретили в этой деревеньке дружелюбно, но когда эти кряжистые мужики с натруженными от работы руками услышали ее русскую речь с очень сильным акцентом, Элвис в отличие от Джейн говорил по-русски безупречно, и они назвали им свои имена, один из них строго спросил:

– Однако непорядок, мамзель. Что-то я давненько не слыхивал, чтобы в нашу глухомань залетали иностранцы, да, еще на такой редкой штуковине как тримобиль. Это где же вы его раздобыли, зимородка-то? Откуда вы и за какой такой надобностью залетели в наши края? Не обессудьте уж, отвечайте, однако, гостёчки дорогие.

Джейн хотела было сказать что-то в ответ, но Элвис молча достал из салона тримобиля сумку и с улыбкой протянул ее девушке. Сначала Джейн хотела показать этому, уже далеко не молодому, человеку свою гостевую карточку, но потом передумала, достала из сумки свой жетон главного контролера Трибунала и протянула его загорелому, бородатому, сердито насупившемуся мужчине в клетчатой байковой рубахе, потертых, штопаных на коленях джинсах и кирзовых сапогах. Тот взял жетон в руки и прочитал выгравированную на нем надпись на английском: "Премьер-командор Джейн Коллинз". Нахмурившиеся было лица охотников разгладились. Жетон пустили по рукам и вскоре он вновь очутился у Джейн, а тот бородатый мужчина, который первым высказал свои подозрения, вдруг, широко улыбнулся и тут же пробасил, проявив, вероятно, все свои познания в английском:

– Айм сори! Вел кам ту Раша, миссис Джейн Коллинз и ваш мистер Элвис.

Решительно растолкав мужиков, к Джейн внезапно подошла высокая, статная женщина.

– Ох, Никодим, ну и дурень же ты! – Резко одернула она бородатого мужчину – Все шпиенов доискиваешься. – Обняв Джейн за плечи, она ласково заворковала – Пойдем в дом касатушка, у меня как раз шаньги поспели, покушаете с дороги, молочка попьете. Не обращай внимания на этих иродов.

Больше, чем гостеприимству и радушию этих людей, Джейн удивилась тому, что даже в этой далекой сибирской деревне люди относились к представителям Трибунала, как к самым добрым друзьям и когда они с Элвисом наелись до отвала всяческих вкусных блюд из мяса, рыбы и грибов, хозяин дома, охотник Никодим Конкин, спросил их не нужна ли какая помощь. Он и его жена Анастасия, которая пригласила их в свой дом, сразу же переделали ее имя на русский лад. Разговор за столом был неспешным и чинным, пока Никодим, выпив несколько стопок водки, вдруг, спросил девушку:

– А вот скажи-ка нам, Женя, правда мужики бают, что, дескать, Демиду нашему, да, и вашему Бартону, иноприлетяне подсобляют?

Джейн даже похолодела от этого вопроса, а Элвис лишь усмехнулся и немедленно уточнил:

– Ну, допустим, Эдвард Бартон куда больше ваш собственный будет, чем чей-либо еще, ведь по прадеду-то он самый что ни на есть русский и фамилия его Бартеньев.

– Вот оно как? – Довольно прогудел Никодим.

– Ну, а ты сам-то как считаешь, Никодим? Помогают нам всем инопланетяне или нет? – С хитрой усмешкой спросил охотника Элвис.

– Я-то? – Задумчиво отозвался Никодим и затем рассудительно сказал – Ну, я так считаю, что шибко помогают! Иначе откуда это, вдруг, все взялось? Видно приглянулись мы им чем-то. Глянули они на нас из своего космоса, посмотрели как мы тут друг друга уродуем, да, и решили нам малость подсобить, словно детям малым. У нас тут, ниже по Иртышу, китайцы заселились, так мне один ихний охотник все уши прожужжал зимой на заимке, что, дескать, прилетели они к нам целых тыщу лет назад и все годы среди нас жили, а теперь, словно бы ото сна пробудились, и рассмотрев все внимательно, помогать нам начали и что по всем планетам у них поселения есть. А еще Ли сказывал, что и у нас, русаков и у них китайцев, уже планеты обоснованы в космосе, туда-то Трибунал ваш всех варнаков и справляет. Вот потому я и спрашиваю тебя Женя, уж ты то должна знать, в самом деле они помогают нам и правда ли, что Трибунал напрасным душегубством не занимается?

Джейн растерянно взглянула на Элвиса, но ей сразу же стало ясно, что и тот тоже не знал что сказать в ответ на этот вопрос. Им на помощь пришла Анастасия.

– Ох, Никодим и здоров же ты языком ляскать. Ты помнишь, что нам участковый говорил? Доведется встретить кого из Трибунала, подсобите, чем можете, а расспросов не учиняйте. Что ты, что дружок твой Ли, оба вы бестолочи еще те, да, разве же кто ответит тебе на такой вопрос? Все тебе, идол окаянный, звезды грезятся. Ишь, размечтались два дурня, в космос слетать на старости лет!

Элвис, который последние несколько минут сидел почти не двигаясь, наконец как-то расслабился и сказал девушке скороговоркой по-английски:

– Джи, милая, тебе снова придется решать. Или этим вопросом займется кто-нибудь из чистильщиков, или ты сама.

Джейн кивнула головой и внимательно посмотрела на Никодима и его рассерженную супругу. В большой гостиной, где они сидели, среди множества фотографий, висевших в рамочках по стенам, она не видела детских снимков, кроме очень старых, еще черно-белых. Не слышала она в доме и детских голосов. Именно с выяснения этого вопроса она и начала разговор, спросив хозяйку: