– Ничего особенного, – пожав плечами, ответил Хит. – Просто я все еще нахожусь под сильным впечатлением от нашей экскурсии в женскую тюрьму. Нельзя ли как-то облегчить участь этих заключенных?

– У тебя сейчас и без них много забот, – язвительно заметил Биллс. – И главная из них – расследование запутанного дела, которое поручил тебе сам генеральный стряпчий.

– Но ведь оно когда-нибудь завершится, – сказал Хит. – И тогда я мог бы поработать в свободное время ради этих несчастных.

– Как это благородно! Но лично я предпочитаю проводить свое свободное время в таверне «У Типтона». Джо и Уинифред тоже нуждаются в моей поддержке, – сказал Биллс с ухмылкой.

– Что ж, каждому свое, старина, – сказал Хит, оглядывая толпу.

– Бартлетт! Это вы, дружище! – услышал он чей-то радостный оклик и, обернувшись, увидел приближающихся к нему троих джентльменов.

Один из них, медноволосый веснушчатый крепыш, произнес, приложив к глазам монокль:

– Примите наши искренние поздравления! Вы первый прорвались сквозь шелковую завесу!

Двое его приятелей – кучерявый светловолосый толстяк и худосочный шатен с орлиным носом – многозначительно переглянулись и рассмеялись.

Хит невозмутимо поздоровался с балагурами:

– Добрый вечер, господа Браун, Ньюман и Хитертон. Рад вас видеть в добром здравии.

Мистер Браун хлопнул в ладоши и, облизнув губы, сказал:

– Мы желаем услышать подробности!

– Выкладывайте нам все без утайки, – добавил мистер Ньюман, погладив себя по животику, обтянутому белым жилетом. – Меня давно интересует это таинственное женское общество.

– Не выдумывайте, Ньюман! – воскликнул Браун, усмехнувшись. – Вы даже не подозревали о его существовании, пока не узнали от меня о заключенном мистером Бартлеттом пари.

– Любопытство, разбирающее меня, столь велико, что и этот срок мне кажется вечностью, – ловко выкрутился Ньюман. – Не томите меня, рассказывайте, Бартлетт!

– Господа! Позвольте мне представить вам своего друга мистера Смита, – с важным видом произнес Хит.

– Ах, так вы тот самый второй кандидат! Безумно рад с вами познакомиться! – воскликнул Ньюман. – Ну, мы вас слушаем!

Биллс заговорщицки подмигнул Хиту и, понизив голос, произнес:

– Мы поклялись сохранять все в глубочайшей тайне. Поэтому не вправе нарушить обет молчания.

Мистер Хитертон стукнул об пол тростью и заявил:

– Это не по-джентльменски, господа! Вы должны удовлетворить наше любопытство.

– Просто обязаны! – поддержали его двое других. Хит вскинул руку и сказал, покачивая головой:

– К сожалению, господа, я должен поддержать своего друга. Коль скоро мы оба дали клятву держать язык за зубами, то соблюдать ее – наш святой долг.

– Лично я с этим категорически не согласен! – заявил Браун.

Ньюман вновь стукнул об пол тростью и добавил:

– Я страшно разочарован!

– Извините, господа, – сказал Хит, обуреваемый желанием поскорее встретиться с Тесс, – дела вынуждают нас оставить вас. Прощайте!

– Нет, мы вас так просто не отпустим! – воскликнул Хитертон, встав у него на пути. – Вы должны нам рассказать хотя бы что-нибудь.

Биллс пожал плечами и сказал Хиту:

– Пожалуй, он прав. Нужно удовлетворить их любопытство.

Хит кивнул, и Биллс прошептал:

– Могу вам только сказать, господа, что в порядке испытания нас пригласили в тюрьму на Маркс-Кросс-стрит.

– В тюрьму? – переспросил Хитертон. – Весьма оригинально!

– Что же в этом оригинального, хотелось бы мне знать? – спросил Браун, вытаращив глаза.

– В женскую тюрьму, – добавил Биллс.

– Ну, это совсем другое дело! – воскликнул Браун.

– Не понимаю, что это меняет, – хмыкнув, сказал Ньюман.

– А вы пошевелите мозгами, – сказал Браун и повернулся к нему спиной. – Объясните ему, Хитертон! А я, пожалуй, пройдусь.

Хитертон и Ньюман оторопело уставились друг на друга.

Воспользовавшись их замешательством, Биллс и Хит растворились в толпе гостей.

– Куда же подевалась Тесс? – воскликнул Хит, вертя головой. – Я нигде не вижу ее златокудрой головки.

– Да вот же она! – сказал Биллс. – В дальнем углу зала.

Но когда приятели добрались до указанного им места, там их ожидала встреча с мисс Пенелопой Уилом и ее родителями.

Будущая невеста была одета в белое полупрозрачное шелковое платье. Она смотрела на своего оторопевшего ухажера большими невинными светло-карими глазами и восторженно улыбалась. Биллс потупился, пряча лукавую ухмылку.