Шрифт:
Те же стражники, которые провели Дюмареста к матери Джоселин, проводили его на улицу. Он прошел по коридорам с дверями, откуда доносились слабые звуки человеческих голосов: стоны, крики, смех, тихое хныканье и другие, меньше похожие на человеческие. Клиенты запирались в созданных искусственным путем мирах, платя за удовольствие или боль, пережитые когда-то другими людьми. Воры чувств.
Секретарша посмотрела на него, когда он вошел в вестибюль, окинула его холодным отстраненным взглядом. Он прошагал по изгибу коридора к двери, к холодному воздуху улицы.
Там его поджидали стражники.
Строгое лицо Рестерна смотрело с экрана.
— Леон. Ты слышал новость?
Обычно скрупулезно придерживающийся этикета Рестерн не обратился к нему как положено, и это выдавало его волнение. Леон откинулся на спинку стула и посмотрел на экран.
— Нет, — ответил он. — Я еще не слышал ничего интересного. Я пробыл на заводе все утро, — объяснил он. — Чуть ли не с самого рассвета. А в чем дело?
— Мулво мертв. Шим заехал к нему и обнаружил его труп.
Леон помрачнел.
— То есть? Где же он был? И где были слуги?
— Ушли, — отрывисто заговорил Рестерн. — Его личного камердинера нашли в ванной с перерезанным горлом. А наложницу застрелили из лазера. Остальные исчезли. Мы найдем их, — добавил он после паузы. — Но все и так ясно. Камердинер сошел с ума, возможно от ревности. Он застрелил девушку и Мулво, а потом покончил с собой.
— После того, как запугал остальных слуг, из-за чего они и сбежали. — Леон задумался с хмурым видом на лице. — Сколько там было человек? Насколько я помню, у Мулво было не слишком много слуг в городском доме.
— Да, с того времени, как умерла его жена. А его единственный сын живет в поместье. Шим заехал к нему, чтобы поделиться сей печальной новостью. Как я думаю, у него было только четверо или пятеро слуг. Ну шесть, самое большее. И еще пропал его пилот, — добавил Рестерн. — Вместе с плотом.
— Разумеется, — бесстрастно произнес Леон. — Тот, кто сделал такое, не хотел оставлять свидетелей.
— Неужели ты думаешь, что в действительности все произошло по-другому?
— А ты? — Леон посмотрел прямо в глаза Рестерна. — Кто занимается этим делом? Командор Гирн из городской стражи?
Рестерн кивнул.
— Тогда мы знаем, какой будет вердикт. А пропавших слуг никогда и не найдут. Мулво убил его камердинер, перерезавший затем себе горло, вероятно позабыв про имевшийся у него лазер. А перед этим он каким-то образом застращал остальных слуг, и те сбежали на плоту — полетели к морю и где-то там утонули. — Леон принялся барабанить пальцами по столу. — Грубо, — процедил он, — слишком грубо. Неужели он думает, что мы полные идиоты?
— Грошен?
— А кто еще? — Леон продолжал барабанить по столу, думая, что можно рассказать собеседнику. В конце концов решил вообще ничего не говорить. Когда среди заговорщиков затаился предатель, никакие меры предосторожности не покажутся лишними. Но ему было ясно, как все произошло и почему.
«Предупреждение, — мрачно подумал он. — Человек, предложивший вооруженное восстание, теперь мертв. Кто следующий?»
— Послушай, — рассудительно сказал он встревоженному Рестерну на экране. — Поскольку мы ничего не можем сделать, то ничего и не будем предпринимать. Лишь выразим обычные в таких случаях соболезнования. Тебе известно, как его сын хочет поступить с телом? Кремировать? Превратить в Фигуру? Ну конечно, ты еще не знаешь об этом, — пробормотал он. — Ассоциация должна помочь с похоронами. — Он покачал головой. — Очень жаль. Мулво был отличным парнем.
Рестерн прочистил горло.
— Возможно, — осторожно произнес он, — нам не стоит особо тут засвечиваться.
— Нет! — воскликнул Леон. — Он ведь был с нами, — объяснил он. — Мы слишком много общались друг с другом. Он был другом тебе, мне, остальным. Отрицать это теперь означает признать, что мы знали, что он был врагом Властителю Игрушки. — После паузы он тихо продолжил: — Поступить так означает стать похожими на поджавших хвосты псов. А я, Акционер Рестерн, — не пугливая собака.
— Прошу прощения, если мои слова оскорбили тебя, Акционер Херл.
— Я принимаю твои извинения.
«Ритуал, — поморщился Леон. — Но от него есть толк — по крайней мере, ты видишь все в реальном свете. Но я не должен особенно обвинять его. У меня и так преимущество — я догадывался о возможности подобного. Так что для меня это не явилось большим сюрпризом, как для него. Для него и остальных, — поправился он. — Следующее собрание заговорщиков окажется последним. Из запуганных людей выходят неважные заговорщики, и смерть Мулво, несомненно, прибавит им причин для страха. Если только?..»