Шрифт:
«И жизнь, как тишина осенняя, подробна…» Мелкие детали, подробности часто говорят о человеке больше, чем его деяния исторического масштаба.
Понимаю, что мои оценки Козырева, наверное грешат субъективизмом. Как и вся эта книга вообще. Таков уж жанр. Но так думаю и поэтому так пишу.
Козырев становился этаким барином со склонностью к самодурству. Если уж и доказал что-нибудь его визит в Израиль, так именно это.
И последний штрих к портрету. Козырев перестал быть министром. Но стал членом Государственной Думы. И как в воду канул. Исчез из политики. Возможно, это — характер. Но скорее всего — отсутствие его.
17 апреля познакомился с новым начальником Генерального штаба Амноном Шахаком-Липкиным. Генерал произвел приятное впечатление: спокойный, рассудительный, контактный. Не декларирует, а аргументирует. Подчеркивает свою роль профессионала-военного, служаки, исполнителя… «Я — не реформатор» (подтекст — легкая антитеза Бараку)…
Размышляя о соотношении армии и политики, Шахак сказал, что каждый военнослужащий имеет, естественно, свои политические пристрастия. Но армия как институт — вне политики. При всей огромной стратегической значимости Голан для обороноспособности Израиля армия без колебаний покинет Голаны, если будет принято такое политическое решение.
По мнению генерала, начавшееся превращение Израиля, из «осажденной крепости» в «нормальное» государство с «нормальным» окружением вызывает сложные процессы в армии. Меняется психология военнослужащих, их установки, моральная мотивация их действий. Наверное, потребуется сократить сроки службы, ограничить призыв резервистов, сделать армию более компактной — при росте качества вооружений и качества подготовки солдат и офицеров (то, что рассчитывал сделать Барак, подумал я). Возможно стоит по-иному подойти и к женской компоненте армии.
Коснувшись предстоящего визита в Израиль российского министра обороны, Шахак подчеркнул, что этот визит станет «этапным в российско-израильском сотрудничестве».
Было и немножко личной жизни. С внуком ездили на север. Кана Галилейская (где вода превращалась в вино; теперь, к сожалению, эта технология утрачена, скорее — наоборот), Капернаум. Рыбу ловили в Тивериадском озере. Огромное впечатление на Макара Сергеевича произвела монастырская коза, которую звали «Роза».
МАЙ-95
50-летие Победы
Вся первая половина мая была заполнена подготовкой к 50-летию Победы и самим праздником.
С сугубо посольской точки зрения, главным мероприятием был торжественный прием в честь Победы. Решили предложить посольствам Украины и Белоруссии «складчину». Получили согласие.
10 апреля у нас в посольстве состоялось первое заседание «тройки». Александр Иванович Майданик (Украина), Михаил Абрамович Фарфель (Белоруссия) и еще Бовин (Россия). Договорились:
— прием провести 7 мая в гостинице «Даниэл» (Герцлия),
— пригласить 300 человек,
— расходы распределить пропорционально распределению внешнего долга (Украина — 16.2 %, Белоруссия — 4 %).
Следующую «тройку» (вопросы программы) провести 14 апреля в посольстве Украины.
Собирались еще три раза. Вареники, драники, пельмени. Украина спасовала — только 1000 долларов. Россия закрыла пробоину. Кто будет выступать на приеме? Украина предложила Белоруссию. Белоруссия — Россию. На том и порешили.
Прием удался. Правда, не было руководства: Вейцман — в Москве, Рабин — в Вашингтоне, Перес — в Каире. Зато играл и пел ансамбль российского МВД — от «Калинки» до «Хава нагилы».
Я держал речь.
«Дорогие фронтовики, партизаны, кавалеры боевых наград! Уважаемые члены дипломатического корпуса! Дамы и господа!
Мои коллеги и друзья, главы дипломатических представительств Украины — Александр Майданик и Беларуси — Михаил Фарфель поручили мне сказать несколько слов.
Я не знаю, будут ли в XXII веке отмечать День Победы. Предвидеть трудно. Особенно трудно, как уточняют мудрые люди, предвидеть будущее. Но для тех, кто опален второй мировой войной, самой кровавой, самой страшной войной в истории человечества, для тех, — кто в состоянии оценить исторические, психологические последствия разгрома фашизма, День Победы остается и надолго еще останется самым главным, самым великим праздником.
Представьте себе, каким бы был, каким бы стал мир, если бы победил Гитлер и его союзники. Наверное, понятие «Катастрофа», в том смысле, в котором его употребляют евреи, вошло бы тогда в лексикон многих народов.
К счастью, фашизм был повержен. И поэтому мы здесь. И поэтому — праздник Победы. Праздник, как поется в знаменитой советской песне, «со слезами на глазах». История трагична. Чтобы одни люди могли жить — другие должны умереть..
Мы склоняем головы перед светлой памятью воинов — и тех, кто не дожил до Победы, и тех, кто ушел от нас за послевоенные пятьдесят лет. Пусть земля будет им пухом.
Три дня назад отмечался День независимости. Вспоминали отцов-основателей Государства Израиль — Давида Бен-Гуриона, Моше Шарета, Леви Эшкола, Голду Меир, других великанов политической истории еврейского народа. Но сегодня, в День Победы, хочется сказать и о тех отцах-основателях Государства Израиль, которые здесь, с нами. Ведь если бы не было Победы — не было бы и Государства Израиль. Нынешний праздник для них — двойной Праздник.
В разгром фашизма внесли свой вклад десятки государств, десятки народов. И в первую очередь — Соединенных Штатов Америки, Великобритании, Франции. Но, пожалуй, я никого не обижу, если подчеркну выдающийся, решающий вклад народов Советского Союза и особенно — русских, украинцев, белорусов.
Но, оказалось, что выиграть войну легче, чем выиграть мир. На то, чтобы выиграть войну, нам понадобилось менее-четырех лет. Но чтобы выиграть мир, нам не хватило пятидесятилетий.
И Россия, и Украина, и Беларусь проходят труднейшую, мучительную полосу исторических преобразований, перехода от тоталитаризма к обществу, высшими ценностями которого являются демократия и гуманизм. The time is out of joint (распалась связь времен). Вот так, по Шекспиру, можно сказать, воспринимают обрушившиеся на них события миллионы людей. Восстановить эту связь, прорваться в новое историческое время, выйти на путь социального прогресса, — таковы, если говорить самыми общими словами, нынешние задачи. Надеюсь, они будут решены.
Дамы и господа! Позвольте мне в заключение выразить надежду что никто никогда не будет праздновать победу в третьей мировой войне. И не потому, что в такой войне не будет победителей — только побежденные. А потому, что политики новых генераций будут умнее своих предшественников, сумеют преградить путь экстремизму во всех формах, сумеют сохранить мир.
Мои коллеги и я, мы поздравляем вас с Победой. Мы скорбим о тех, кого сегодня нет с нами. Мы надеемся на торжество разума и на превращение вечного мира из утопии в реальность.
Благодарю за внимание».
Подготовка приема была возложена на Анненкова, хозтылы обеспечивал Дмитриев: Справились прекрасно. Обоим объявил благодарность и просил комиссию увеличить премии. Уважили…
Много хлопот — и не всегда приятных — было с вручением юбилейных медалей.
Впервые медали вручались тем, кто уехал из страны. Здешние фронтовики с радостью встретили это. Наш «фронт работ» — более 17 тысяч человек. Подключили ветеранские союзы. Но радость — радостью, а Москва требовала несметное количество отчетности. Еле-еле отбились.