Поступку сію сносилъ онъ съ такою твердостію, какой отъ пылкаго его свойства никакъ ожидать было не можно. Онъ былъ только одинъ сынъ, и мать его кром его другихъ дтей не имла; слдовательно былъ онъ совершенно избалованъ. Терпливость его не препятствовала однакожъ тому, чтобы не видно въ немъ было внутренняго самолюбія, и можно было примтить, что надялся онъ успть тронуть меня мало по малу своими достоинствами. Сестра моя терпливость его понимала совсмъ въ другомъ смысл, и говорила "что онъ такой человкъ, которой не иметъ къ супружеству ни малйшаго пристрастія, и можетъ быть привязанъ къ тритцати любовницамъ. Какая бы ни была причина столь противной пылкому его свойству терпливости, а особливо въ разсужденіи такого предмта, которой заслуживалъ старательнйшее вниманіе; однакожъ симъ избавился онъ многихъ досадъ и неудовольствій; ибо покамстъ отецъ мой отсрочивалъ ршительное свое согласіе до прибытія моего брата, что онъ получалъ отъ всхъ приличныя званію его и достоинстству ласки и учтивости; и хотя часто получали мы о немъ такіе извстія, которые весьма мало приносили ему чести; однакожъ въ разсужденіи обращенія его съ нами, были мы весьма довольны. Все обхожденіе его основано было на почтительности, и не было намъ причины жаловаться ни на какую съ его стороны дерзость; по чему и посщенія его сносимы были у насъ терпливо и съ удовольствіемъ. Равнымъ образомъ и я столько къ нему привыкла, что считала его обыкновеннымъ нашимъ гостемъ, и нимало его не береглась и не дичилась.

Между тмъ равнодушіе мое доставило ему съ моей стороны великія выгоды. оно было основаніемъ послдовавшей вскор потомъ между нами переписки, въ которую не вошла бы я никакъ столь охотно, ежели бы она началась въ самое то время, когда обнаружилась вражда и несогласіе. Надобно теб разсказать, что подало къ тому поводъ и причину. Дядя мой Гервей имлъ у себя подъ опекою одного знатнаго рода молодаго человка, котораго года черезъ два намренъ былъ отправить путешествовать. Г. Ловеласъ показался ему способнымъ подать свдніе о всемъ томъ, что для молодаго путешествователя было нужно; по чему и просилъ его описать вс дворы и земли, въ которыхъ онъ путешествовалъ; учиня притомъ свои замчанія о всхъ тхъ вещахъ, которыя наиболе достойны любопытства. Онъ на то согласился съ такимъ условіемъ, чтобы я обязалась назначать порядокъ и расположеніе описываемымъ имъ предмтамъ; штиль его въ письмахъ превозносимъ былъ отъ всхъ похвалами; по чему и надялись, что описанія его могутъ быть въ зимніе вечера весьма забавнымъ препровожденіемъ времяни; и какъ они будутъ читаны въ полномъ собраніи прежде, нежели отданы будутъ молодому путешествователю, то ни какъ не можно въ нихъ написать ничего такого, чтобы могло относиться прямо ко мн. Я согласилась охотно имть съ нимъ переписку, чтобы предлагать ему иногда мои сумннія, и требовать изъясненій, могущихъ служить къ общему наставленію. Сіе было для меня тмъ пріятне, что я люблю чрезвычайно съ перомъ обходиться. И такъ съ общаго согласія всхъ родственниковъ, и по убжденіямъ дяди моего Гервея, должна я была учинить имъ всмъ сіе удовольствіе, дабы не показать въ себ такой застнчивости, которую бы самолюбивой Ловеласъ могъ толковать въ свою пользу, и чтобы сестра моя не имла причины длать о томъ разныя по своему воображенію размышленія.

Вотъ отъ чего произошла между имъ и мною переписка, которая началася съ общаго согласія; между тмъ какъ вс удивлялись почтительной его терпливости. Однакожъ не сумнвались никакъ, чтобы онъ со времянемъ не здлался смле и докучливе, потому что посщенія его касались становиться гораздо чаще, и онъ не скрывалъ отъ тетки моей Гервей, что чувствовалъ ко мн сильную склонность, сопровождаемую не извстнымъ нкакимъ опасеніемъ, которую приписывалъ ничему иному, какъ совершенной покорности воли моего отца, и удаленію, въ которомъ я его содержала. Но можетъ быть обходился онъ такимъ образомъ и со всми; ибо и къ сестр моей имлъ онъ сперьва такое же уваженіе. Между тмъ отецъ мой ожидая отъ него изъясненія, имлъ въ готовности вс полученныя о немъ невыгодныя извстія и слухи, дабы притивоположить ихъ его требованіямъ. Признаюсь теб, что сіе было весьма согласно съ моимъ намреніемъ. И могла ли я думать иначе?

Однакожъ должно признаться, что въ письмахъ, заключающихъ въ себ общія предмты, вкладывалъ онъ многократно особливое, въ которомъ изъяснялъ мн свои страстныя чувствованія, жалуясь притомъ на мою холодность. Я не показывала ему нималйшаго о томъ вида, что ихъ читала. Писала къ нему только о предмтахъ общихъ, и не входила ни въ какія особливыя изъясненія, касающіяся до насъ собственно; а къ томужъ общая похвала, приписываемая его письмамъ, не позволяла мн прервать нашу переписку, не обнаружа настоящей тому причины. А впрочемъ сквозь всхъ почтительныхъ его изъясненій весьма легко примтить было можно, хотя бы нравъ его и меньше былъ извстенъ, что онъ былъ по природ пылокъ и высокомренъ. Такое свойство не могла я терпть и въ моемъ брат, то какимъ образомъ можно мн было сносить оное въ такомъ человк, которой надялся принадлежать мн гораздо ближе.

Посл одного письма, въ которомъ онъ уже въ третій разъ прилагалъ ко мн особливую записку, спросилъ онъ меня при первомъ посщеніи, получила ли я оную. Я сказала ему, что на такія письма никогда отвчать не буду, и ожидала только того, чтобы самъ онъ подалъ случай объявить ему оное. Просила его ко мн больше не писать и признавалась, что ежели отважится онъ еще на то хотя одинъ разъ, то отошлю къ нему оба письма, и ни когда больше ни одной строки онъ отъ меня не увидитъ.

Ты не можешь себ вообразить какое въ глазахъ его показалось тогда высокомріе, какъ будто бы я преступила должное ему почтеніе; однакожъ я не показала ему ни малйшаго вида, что то въ немъ примтила. Казалось мн, что лучше всего можно его убдить холодностію и равнодушіемъ, которыми опровергала я вс его надежды. Между тмъ одинъ разъ между разговорами сказалъ онъ мн, что когда мущина не можетъ убдить женщину признаться ему, что онъ ей не противенъ, то есть на то другой врнйшей и полезнйшей способъ, которой состоитъ въ томъ, что-бы ее противъ себя разсердить.

Теперь письмо мое продолжать я не могу, для того что мн мшаютъ; но при перьвомъ случа не премину сообщать теб продолженіе начатого мною повствованія.

Кларисса Гарловъ.

Когда я была съ г. Ловеласомъ въ такихъ положеніяхъ, то пріхалъ изъ Шотландіи мой братъ.

Когда сказано ему было о посщеніяхъ г. Ловеласа, то онъ объявилъ безъ всякой закрышки, что для него они чрезвычайно противны, по тому что свойствы его весьма порочны. А посл того сказалъ, что не можетъ понять, какимъ образомъ дядья его могли предлагать для сестръ его такого человка; потомъ обратясь къ моему отцу благодарилъ его, что умдлилъ онъ своимъ ршеніемъ до его прізда. Сіе произносилъ онъ такимъ голосомъ, которой имлъ въ себ гораздо больше повелительности, нежели почтительности сыновней. Ненависть свою оправдывалъ общимъ мнніемъ и собственнымъ свои свденіемъ о его нрав. При томъ признался, что всегда его ненавидлъ, и впредь ненавидть будетъ вчно; и ежели я за него выду, то не будетъ его признавать своимъ зятемъ, ни меня своею сестрою.

Ссора сія и ненависть произошла у нихъ еще въ училищ. Г. Ловеласъ отличался всегда какъ своею живностію и неустрашимостію, такъ и отмнными и удивительными успхами во всхъ частяхъ учености, также и прилжаніемъ. Симъ самымъ снискалъ онъ себ немалое число друзей между искуснйшими своими сотоварищами. Имвшія къ нему отвращеніе и нелюбовь, боялись его по причин его пылкости, которая не могла стерпть никакой обиды.

Братъ мой былъ въ числ его непріятелей и завистниковъ. Врожденное въ немъ высокомріе не могло снести никакого примтнаго надъ собою преимущества. Кого не боятся не любить, къ тому весьма скоро раждается ненависть. Онъ не могши обладать своими страстями, длалъ часто надъ нимъ неблагопристойныя насмшки; однимъ словомъ, не встрчались они ни одного раза безъ ссоры и брани; и какъ вс ихъ сотоварищи принимали по большей части сторону Ловеласа, то ненависть его умножалася тмъ еще боле. И такъ нечему дивиться, что молодой человкъ имя злобной и пылкой нравъ, возобновилъ древнюю въ себ ненависть, которая укоренилась въ немъ очень глубоко.