Тео выхватил трубку, и Айрис побежала на кухню к параллельному аппарату.

– Ему предъявлено обвинение в нарушении общественного порядка, ничего серьезного. Могут отпустить под залог, но у меня нет с собой достаточно денег.

По ответу Тео она поняла, что он в ярости. Любое, самое незначительное повышение голоса было у него признаком ярости.

– Так, понятно. А если залог не будет внесен?

– Ну, тогда его задержат. Я точно не знаю. – У Джимми заметно дрожал голос. – Хочешь поговорить с ним? Он здесь, рядом. Мы у стола сержанта.

Раздался голос Стива:

– Привет, это я.

– В чем дело? Что ты сделал на этот раз?

– Ты же знаешь. Ты слышал.

– Да, я слышал. Что ты с собой делаешь? И что ты делаешь с матерью?

Через открытую кухонную дверь Тео увидел, что Айрис заплакала.

– Извините, – ответил Стив. – Но сейчас речь не об этом. Нужен залог.

Как он только может сохранять спокойствие? Айрис представила полицейский участок. Она была в полицейском участке один-единственный раз, когда кто-то помял ее припаркованную машину. Ей запомнилась лишь дубовая стойка золотистого цвета, такая высокая, что она не могла заглянуть через нее, и яркий свет ламп на потолке. Она представила Стива, стоящего у такой стойки.

– Так как насчет залога? – услышала она в трубке его голос.

– Это зависит от тебя, – ответил Тео. – Обещай покончить с этим раз и навсегда.

– Никаких обещаний.

– Так. Ни малейшего уважения к стране, дающей тебе образование?

– Эта страна не дает мне ровным счетом ничего.

– Она дала тебе все, что у тебя есть, черт возьми! Свободу…

– Какую свободу? Наживаться на производстве напалма?

Тео наконец взорвался.

– Господи Боже мой! Айрис поспешила вмешаться:

– Стив, не спорь с отцом. Сейчас не время для этого.

– Ты права. Да и в любом случае они хотят, чтобы я кончал разговаривать, эти фашисты. Так будет залог или нет?

– Фашисты? Ты, должно быть, совсем рехнулся, – заорал Тео.

Где-то вдалеке Айрис слышала голоса, телефонные звонки и звук, похожий на звук передвигаемого по полу стула. Теперь она представила Джимми, стоящего в этом участке. Как несправедливо, что его впутали в эту историю, что на его еще детские плечи легла такая ответственность.

– Стив, – умоляюще проговорила она, – не говори того, о чем потом пожалеешь. Образумься и разберись во всем.

– Я же сказал, они требуют, чтобы я освободил телефон.

– Очень хорошо, – вновь вступил в разговор Тео, – я еще раз прошу тебя. Обещай мне бросить все это. Тогда я поговорю с сержантом и выясню, что делать. Только дай мне честное слово.

– Не могу, – ответил Стив.

Айрис охватила паника. Неужели Тео бросит мальчика на произвол судьбы?

– Позвони, когда передумаешь. А сейчас передай трубку брату.

Раздался голос Джимми:

– Па, нам больше не разрешают занимать телефон. Здесь полно народу и…

Послышался щелчок.

Айрис бросилась назад в гостиную. У телевизора был выключен звук, но на экране по-прежнему мелькали какие-то фигуры. Тео стоял, держа в руке телефонную трубку, уставясь на экран.

– Ну вот, дожили, – сказал он.

– Ты не собираешься помочь ему? Не собираешься?

– Знаешь что? Я делал все, что мог. Я старался быть хорошим человеком, хорошим отцом, старался изо всех сил. Но я не святой, и моему терпению есть предел. Я дошел до предела. Здесь. Сейчас. В эту самую минуту.

– Но ты не можешь! Что с ним станет? Ты не можешь!

Тео вглядывался сквозь стеклянную стену в жаркую, светлую летнюю ночь.

– Я помню день его бар-мицвы, о, я очень хорошо его помню. Все происходило в этой же комнате. Я тогда не смог его понять и сейчас не могу.

– Не вспоминай об этом, Тео. Это давно прошло и забыто.

– Я не забыл.

– Но он же арестован. Арестован!

– Вместе с такими же, как он, Айрис. Сошедшими с ума молокососами.

Тео выглядел больным. Айрис смотрела, как он пошел на кухню, затем услышала шум льющейся воды и звяканье стакана. Спокойствие, сказала она себе, сохраняй спокойствие. И ему дай успокоиться. Он наверняка перезвонит в Чикаго и выяснит, что надо делать.

К тому моменту, когда Тео вернулся из кухни со стаканом в руке и сел, она взяла себя в руки и заговорила с ним тихим ровным голосом, таким ровным, словно она только что выгладила его, как гладят мятую юбку.

– Это известная истина. В погоне за идеалами люди подчас отрываются от реальности. – И, так как муж молчал, продолжила: – Мир стал таким сложным. Угроза призыва, проблемы конкуренции, поиска своего места…

Тео поднял руку.

– Пожалуйста, избавь меня от популярной лекции по психологии.