Когда оба «лендкрузера» приняли достаточно чистый вид, мужчины вымыли их водой со стиральным порошком. Наконец они смыли пену чистой водой, в которую Акфорд добавил немножко парафина.

– Добавка парафина – старая шоферская хитрость, – поделился он. – Гораздо лучше, чем все эти новомодные полирующие средства с разными наворотами. Да и дешевле тоже. Скоро наши крошки будут опять смотреться как новенькие. Вот отполируем их замшей, и тогда сам увидишь.

Покончив с этим, они освободили салоны и навели порядок внутри машин. Все медицинское оборудование, за исключением короба со средствами для оказания неотложной помощи, было снято и сложено в кучу в углу загона. Лежаки были уже убраны, а необходимость в батареях баллонов с кислородом и остальных вещах теперь тоже отпала. В то время, как Ашер отправился сменить стоявшего на часах Берна, Акфорд принялся распаковывать огромный ящик, находившийся до этого под одним из лежаков. Внутри него были сложены различные запчасти, снятые с четвертого автомобиля. Вместе с Берном они заменили разбитые подфарники и треснувшие оконные стекла, поставили на колеса диски и тщательно привели в порядок приборные панели. Инфракрасные фильтры на фарах остались на месте, а красные стекла «мигалок» были заменены на голубые. В задней части каждого автомобиля к вертикальным зажимам прикрепили длинные штыри, после чего Акфорд извлек плоский сверток, в котором находились по два комплекта новых номерных знаков и самоклеющейся пленки с другой символикой и два больших флага.

– Тони, флаги мы закрепим перед самым отъездом, – остановил Акфорда Берн. – Если кому-то вздумается пролететь над нами, то они могут привлечь внимание. Давай-ка наклеим картинки и надписи, а потом растянем маскировочные сетки и набросаем на них сверху эти чахлые кустики. – Он посмотрел на часы – было ровно 4.00. – Славно мы потрудились. Интересно, как там дела у наших?

– О, с ними все будет в порядке, босс, – не задумываясь, отозвался Акфорд. – Дерьмо дерьмом, – добавил он, выплевывая жвачку, которую жевал, – но вонь от этого уайт-спирита вызывает у меня зверскую жажду. Как ты насчет чайку?

– Тони, не наглей. Ты же знаешь, нам нельзя рисковать и разжигать огонь. Придется подождать до рассвета.

– Не-а, – со смешком возразил Акфорд. – Зря я что ли таскаю с собой термос? У меня все уже готово.

– Тогда конечно, – согласился Берн.

Акфорд налил чай обоим, и какое-то время они сидели и просто отдыхали.

– Бедный старина Боб, – посочувствовал Берн, наливая себе еще одну чашку. – Сначала ему не дают толком доужинать, теперь он пролетает с чаем.

– Не в том месте, не в то время, босс, – откликнулся Акфорд. – Не беспокойся, от него не убудет, если он немного потерпит. Не хватало еще, чтобы этот тип пил на посту. Разве не так?

Хауард слегка беспокоился, как они будут пересекать автостраду, но, как оказалось, им удалось это сделать без приключений. В темноте под насыпью они наблюдали за движением на автостраде и прислушивались в ожидании паузы подольше. Через короткое время наступил момент, когда не стало видно никаких автомобильных огней и ничто не нарушало тишину. Все вместе они выбрались на шоссе и быстро его пересекли, исчезнув под прикрытием нескольких пальм на противоположной стороне.

Благодаря приборам ночного видения их глазам представилась картина, разительно отличная от заброшенных каменистых россыпей, среди которых остались машины. Это был район обрабатываемых угодий с садами, полями и рассеянными там и тут скоплениями домов. Там были рощи пальмовых деревьев – Макдоналд, шагавший вслед за Хауардом, обратил внимание, что они тем гуще, чем ближе к домам. Ночь казалась более теплой, чем предыдущая, и Дэнни решил, что так происходит потому, что, спустившись в долину Тигра, они оказались на гораздо меньшей высоте. Следующий день обещал быть очень жарким, с температурой, возможно, даже выше той, к которой они уже привыкли в Баданахе. Неудивительно, что иракцы всячески культивируют пальмы, подумал он, не только из-за обильного урожая фиников, но и из-за прохладной тени, которую те дают.

По пути к городу они разглядели лишь восемь человек. Первым оказался старик, который неожиданно появился из дверного проема хижины и отошел от нее на какое-то расстояние, чтобы облегчиться. Чуть дальше они прошли мимо шестерых мужчин, сидевших вокруг догорающего костра ярдах в пятидесяти от тропы, которые вели негромкий разговор. Последним, кого они встретили, был одинокий юноша, спешивший им навстречу по тропе. У них было достаточно времени, чтобы скрыться в боковых зарослях. Когда парнишка приблизился, Макдоналд разглядел его через ПНВ более внимательно. Тот двигался явно украдкой, и в то же время в его поведении сквозила определенная уверенность. Дэнни решил, что парень, вероятно, спешит на тайное свидание с возлюбленной. Еще он подумал, что у мальчика, должно быть, крепкие нервы: из рассказов Берна егерь знал, что в этих местах всякие отношения с мужчиной до замужества весьма чреваты неприятностями – отец любой иракской девушки отнесся бы к ним более чем серьезно.

Через полтора часа они пересекли железнодорожную магистраль и еще одно широкое шоссе и вышли к окраине города. Хауард решил обогнуть его с юга. Постепенно местность перед ними стала повышаться. К 3.00 они достигли вершины пологого склона, протянувшегося вверх к югу от Тикрита. С гребня они могли видеть город, раскинувшийся под ними, а милях в десяти за ним – огоньки военной авиабазы Сахра. Справа от них, за гребнем, у основания крутого обрыва, протекал Тигр, а на другой стороне реки был еще один аэродром – Тикрит-Ист.

Ближайшие дома самого города находились чуть больше, чем в какой-то полумиле. Останавливаясь все чаще и чаще, чтобы свериться с навигационным прибором и картой, Хауард повел их вдоль гребня поближе к городу. Сам гребень склона был лишен строений, и на нем почти отсутствовали обработанные участки земли. Изредка им попадались под ноги неровные травянистые места, но в основном поверхность покрывал редкий кустарник. Их взору предстало большое открытое пространство. Расположенное как раз на границе города, с трех сторон оно было ограничено зданиями. Макдоналду оно показалось чем-то вроде очень большой городской площади – почти арена, подумал он. На другой стороне этой площади, ближе к центру города, возвышалось монолитное сооружение, подсвеченное прожекторами. На обращенной к площади лицевой стороне было что-то изображено, но Макдоналд не смог различить что именно, так как яркий свет ослепил приборы ночного видения.