– Что ж, – сказала я. – Наверное, для вас Эдинбург лучше, чем Брюссель.

Он печально улыбнулся.

– Конечно, Эдинбург не заменит мне Лондона, но он… он ближе к Лондону. – Отец помолчал и добавил: – О дочь моя! Как бы я хотел, чтобы вернулись счастливые дни!

Я снова ощутила вспышку раздражения против него. Наши дни могли бы быть счастливыми, если бы он не декларировал так открыто свою веру.

И снова печаль разлуки и мысль о том, когда же мы увидимся снова.

Это расставание я запомнила на все последующие годы.

Наш священник, доктор Кен, занявший место уехавшего доктора Хупера, несмотря на невысокий рост и деликатное сложение, держался внушительно и обладал твердым характером. Он не признавал моды, не носил парик, и его лицо обрамляли длинные жидкие волосы. Он был несколько вспыльчив, но добродушен и, как и его предшественник доктор Хупер, отличался бесстрашием и всегда откровенно высказывал свое мнение, прислушиваясь только к голосу совести.

Мне он сразу же понравился, как, мне кажется, и я ему, так что я была довольна его приездом.

Уильям же выказывал к нему еще большую неприязнь, чем к доктору Хуперу. Я давно поняла, что, будь его воля, он давно бы заменил английских священников – голландцами, полностью зависящими от него.

Уже вскоре после приезда доктор Кен заметил, что Уильям обращается со мной без должного уважения. Это возмутило его, и он написал моему дяде, выражая неудовольствие по поводу «поведения принца по отношению к его жене». В заключение он добавил: «Я поговорю с ним об этом, хотя бы меня за это вытолкали за двери».

Так он и сделал. Уильяма это разозлило, но он понимал, что мало что может сделать. Положение в Англии было сложное, и ему приходилось тщательно учитывать возможное впечатление там от каждого своего поступка. Отослать доктора Кена ему было бы проще всего, но кто мог бы предсказать, какие это могло бы иметь последствия?

И Уильям предпочел проглотить обиду.

А затем произошло нечто, потребовавшее от меня немалого мужества и ставшее поворотным пунктом в моих отношениях с мужем. Этого никогда бы не случилось, будь Уильям рядом, но в ту пору он как раз находился в отъезде, а дело было настолько срочным, что я решила не ждать возвращения.

Уже на протяжении нескольких недель я замечала, что Джейн Рот как бы уклоняется от встреч со мной. Она была по характеру очень живая, легкомысленная девушка и всегда стремилась быть на виду. Поэтому перемена в ней была особенно заметна.

Я послала за ней. Она явилась притихшая, покорная, и тут я заметила изменения в ее фигуре.

– Джейн, – сказала я, – лучше расскажите мне все как есть.

Она молчала, опустив глаза.

– Ведь все уже довольно заметно. Не пора ли вам замуж?

Бедная Джейн. Она подняла на меня печальный взгляд.

– Боюсь, ваше высочество, что это невозможно.

– А почему нет? Разве он женат?

Она покачала головой.

– Тогда в чем же причина?

– В его положении, государыня.

– Скажите мне, кто он? – потребовала я.

Она молчала, и тогда я сказала повелительным тоном:

– Джейн, я приказываю вам отвечать.

– Это Уильям Зулстайн, ваше высочество.

Зулстайн! Родственник Уильяма, о котором он такого высокого мнения. А кто такая Джейн Рот? Девушка хотя и из благородной, но не слишком родовитой семьи, которой только чудом удалось получить при дворе место.

«Как это случилось?» – хотела я спросить, но тут же поняла всю глупость подобного вопроса. Как случаются такие вещи? Да так и случаются, как случались тысячи раз со многими другими. Уильям, конечно, желал бы для Зулстайна более выгодной партии, потому что хотя он и был незаконнорожденным, но был признанным членом Оранского дома. Какой дурой оказалась эта Джейн!

– Как вы могли это позволить? – воскликнула я. – Ведь вы же понимали, что не сможете выйти замуж за него.

– Но он обещал жениться на мне, – прошептала она.

– Так, значит, он обещал. А теперь?

– Он говорит, что принц никогда не позволит состояться нашему браку. Он бы женился… если бы… не принц.

– Вы уверены, что это так?

– Уверена.

– Вам не следовало верить обещаниям. А… что вы теперь будете делать?

Джейн жалобно на меня взглянула. У нее не было выбора. Ее отошлют домой, где ее ожидает гнев ее семьи. Она утратила свои шансы: ей с таким трудом выхлопотали место, но она повела себя как дура, позволив себя соблазнить, а теперь появление на свет нежеланного ребенка погубит все ее надежды на достойный брак. Бедняжка Джейн! Вернуться домой презираемой, запятнанной навек легкомысленным проступком молодости.