Шрифт:
Тем, что он врезается в грозовой раскат
В коршуне мне нравится то, что он могуч,
И, как камень, падает из высоких туч.
В тигре то, что с яростью мягкость сочетал,
И не знал раскаянья, Бога не видал.
И в других желанно мне то, что — их вполне,
Нравятся отдельностью все созданья мне
Жаворонок — пением, быстротою — конь,
Бабочка — воздушностью, красотой — огонь.
Да, огонь красивее всех иных живых,
В искрах — ликование духов мировых.
И крылат и властен он, в быстроте могуч,
И поет дождями он из громовых туч.
По земле он ластится, жаждет высоты,
В красные слагается страстные цветы.
Да, огонь красивее между всех живых,
В искрах ликование духов мировых.
В пламени ликующем — самый яркий цвет.
В жизни — смерть, и в смерти — жизнь Всем живым —
привет!
МОИ ЗВЕРИ
Мой зверь — не лев, излюбленный толпою,
Мне кажется, что он лишь крупный пес.
Нет, желтый тигр, с бесшумною стопою
Во мне рождает больше странных грез.
И символ Вакха,— быстрый, сладострастный,
Как бы из стали, меткий леопард,
Он весь как гений вымысла прекрасный,
Отец легенд, зверь-бог, колдун и бард.
Еще люблю я черную пантеру,
Когда она глядит перед собой
В какую-то внежизненную сферу,
Как страшный Сфинкс в пустыне голубой.
Но, если от Азийских, Африканских
Святых пустынь мечту я оторву,
Средь наших дней, и плоских, и мещанских,
Моей желанной — кошку назову.
Она в себе, в изящной миньятюре,
Соединила этих трех зверей.
Есть искры у нее в лоснистой шкуре,
У ней в крови — бродячий хмель страстей
Она проходит в комнатах бесшумно,
Всегда свою преследуя мечту,
Влюбляется внезапно и безумно,
И любит ведьм и любит темноту.
В ее зрачках непознанная чара,
В них фосфор и круги нездешних сфер,
Она пленила страшного Эдгара,
Ей был пленен трагический Бодлер.
Два гения, влюбленные в мечтанья,
Мои два брата в бездне мировой,
Где нам даны безмерные страданья
И беспредельность музыки живой.
ЖАР-ПТИЦА
То, что люди называли по наивности любовью,
То, чего они искали, мир не раз окрасив кровью,
Эту чудную Жар-Птицу я в руках своих держу,
Как поймал ее, я знаю, но другим не расскажу.
Что другие, что мне люди! Пусть они идут
по краю,
Я за край взглянуть умею и свою бездонность знаю.
То, что в пропастях и безднах, мне известно
навсегда,
Мне смеется там блаженство, где другим грозит беда.
День мой ярче для земного, ночь моя не ночь людская,
Мысль моя дрожит безбрежно, в запредельность убегая.
И меня поймут лишь души, что похожи на меня,
Люди с волей, люди с кровью, духи страсти и огня!
УЗЕЛ
Я нити завязал могучего узла,—
Добро и Красоту, Любовь и Силу Зла,
Спасение и Грех, Изменчивость и Вечность
В мою блестящую включил я быстротечность.
Он мой, безумный миг слияния всего,
Ничто не ускользнет от взора моего
Когда же я сотру весь яркий цвет мгновенья,
К себе я кликну Смерть, и с ней придет Забвенье.
ЗВЕЗДНЫЙ ХОРОВОД
Я заглянул во столько глаз,
Что позабыл я навсегда,
Когда любил я в первый раз,
И не любил — когда?
Как тот Севильскии Дон Жуан,
Я Вечный Жид, минутный муж.
Я знаю сказки многих стран
И тайну многих душ.
Мгновенья нежной красоты
Соткал я в звездный хоровод.
Но неисчерпанность мечты
Меня зовет—вперед.
Что было раз, то было раз,