Трилогию прочитал я от начала до конца, позднее еще несколько раз перечитывал.

– Мама, "Кровь и пот" – интересная книга. – сказал я.

– Да ну, – пренебрежительно махнула рукой матушка. – Абдижамиль плохо написал про казахов.

– Ты же не читала…

– Не читала, – согласилась Ситок. – Но мне говорили… Абдижамиль написал, что казахи жили бедно.

Кто о чем, а вшивый о бане. Я не обратил внимания на то, как у

Нурпеисова описан быт рыбаков Арала. Роман о революции, гражданской войне.

– "Кровь и пот" настоящая литература, роман мирового уровня.

Казакпайский подход матушки в оценке книги меня не удивил.

– Шкандай уровень Абдижамильде жок, – раздраженно спорила мама, -

Роман перевел московский еврей. Он поднял Абдижамиля…

Трилогию Нурпеисова перевел неизвестный мне Юрий Казаков. Ну и что? Абая кто только не переводил, на русском назидания и прочие откровения мыслителя еще больше обрастают казакпайством. Значит,

Казаков тут ни причем.

У Нурпеисова есть что переводить.

" Блуждающие звезды"

Зяма навещает нас часто, Фая приходит в институт от случая к случаю. За водкой ходим с Зямой в "стекляшку" на Муратбаева.

Продавцом в винно-водочном Люба Аржанова, жена зямкиного приятеля. В

Любе ничего выдающегося, но что-то заставляет приглядываться к ней.

"Теплая краюха"

16 июля 1978 года.

У подъезда на лавочке папа и мама.

– Балам, поздравляю. У тебя родилась дочь. – Отец расцеловал меня.

Дочка? Наперед загадывать не загадывал, но в тайне я ждал сына.

Вечером пришли Бекен Жумагалиевич и Балия Ермухановна. Отец Гау протянул мне вырезку из "Недели" со статьей Януша Корчака о воспитании детей.

Серик Бутбаев пригнал с завода женщин-маляров. Они в три часа побелили комнату к прибытию дочки.

Прошли сутки после возвращения Гау с ребенком из роддома и я позабыл, как несколько дней назад расстраивался рождением девочки.

Как с ней хорошо! Доктора покорила певица Дагмар Фридерик из

Фридрихштат паласа. Из-за него и прилипла к дочке кличка Дагмар.

"Сорочинская ярмарка"

Чем хороши сплетни? Тем, что помимо того, что они лучший повод к общению, они еще и подтверждаются.

– Прошел слух, будто Шевченко его зять. И когда все это случилось, его вызвал к себе Андропов. После допроса в КГБ у

Кулакова и остановилось сердце. – сказал отец.

– Не такой уж он и старый. Шестьдесят… Самый молодой член

Политбюро. – Нурлаха почесывал нос.

Заместитель Генерального секретаря ООН Шевченко попросил политическое убежище в США. Должность его в ООН равна посту замминистра иностранных дел. Секретарь ЦК КПСС Кулаков его тесть?

Или это утка?

То была утка.

Кто придет на место Кулакова?

Две недели назад папа побывал в Кокчетаве. Здешний первый секретарь Обкома партии Оразбек Куанышев его земляк. Он устроил

Валеру в люкс правительственного санатория в Боровом, организовал прогулочный вертолет. Встретился отец и с братом Абдулом. Дядя жил в частной развалюхе. Валера попросил Куанышева сделать квартиру брату.

Первый секретарь обещал выделить дяде двухкомнатную квартиру в новом доме к Новому году.

Первый секретарь Талды-Курганского Обкома партии Сакан Кусаинов тоже папин земляк. Несколько лет Кусаинов руководил Тургайской областью и помогал сыну дяди Абдула – Нурхану по службе, сделал его председателем Амангельдинского райисполкома.

Отец вернулся из Кокчетава удивленный: "Там меня уважают, дома – за человека не считают".

Папа вновь полетел в Кокчетав. Теперь уже со мной. Встречали

Нурлаха и Тулеген. Тулеген – родственник Кульшат, майор областной милиции. Он друг Сатыбалды. Последний написал книгу про его знаменитого по области предка. Как уже отмечалось, программа-минимум

"Деньги, почет, слава, квартира" сыном папиного учителя в основном выполнена. Кроме Госпремии Сатыбалды получил и звание народного писателя. С деньгами и квартирой у него тоже полный порядок. Что до той, кто по ночам слушала тезисы программы-минимум, то с ней

Сатыбалды развелся и женился на другой любительнице литературы.

Нурлахины заметки о денежном обращении время от времени выходили в "Казахстанской правде". Может поэтому, а может потому, что Нурлаха фантазер, но родичи Кульшат говорили: "А что Нурлану? Он же писатель".