Шрифт:
Гость тоже наклонился к Сергееву и быстро ответил:
– Так вы догоните и спросите!
Сергеев вздрогнул и откинулся на спинку стула.
– Не надо, – негромко сказал гость. – Не надо преждевременно заглядывать в последнюю страницу. Никто не имеет на это права. Я и без того вам немало сказал.
У вас же голова на плечах, а не горшок с говном. Додумайте сами.
Сергеев выдохнул и встал.
– Посмотрю, как там Сенька.
– Посмотрите, – безразлично сказал гость.
Сергеев отворил балконную дверь, зашел в теплую палату. Подошел к кровати, постоял. Сенька дышал – громко и с долгими паузами.
Кто-то прошел мимо палаты. В коридоре еле слышно гудели лампы дневного света.
Сергеев зачем-то поправил на Сеньке одеяло.
Он вышел на балкон. Там никого не было.
Сенька перестал дышать в половине шестого. Громко вздохнул, всхлипнул раз, другой… И все.
Сергеев постоял возле кровати, погладил Сеньку по щеке.
Он снял халат, тапочки, надел ботинки. Прошел по коридору в ординаторскую, постучал, открыл дверь, встретился взглядом с сонным Гулидовым и сказал: "Все…
Умер".
Сергеев вышел из отделения, спустился в фойе, разбудил гардеробщицу, надел плащ.
Он прошел аллейкой, хрупая подошвами по утреннему ледку.
Утро было морозным, голубым и ясным.
По Ленинскому катили первые машины. Сергеев шел, зажав в губах незажженную сигарету, и бормотал: "Плохо-то как, Господи… Как плохо…" Профессор Браверман, декабрь 98-го
"О, ЭТА СКУКА НИЦШЕАНСТВА…"
Высокой памяти хирурга Петра Николаевича Сергеева посвящается Господи, сохрани подольше это дурацкое российское самоедство! Еще никому оно не помогло, но все равно сохрани его в нас подольше!
Виктор Конецкий "Разные люди" Во вторник, как всегда, как вчера, как год, три, пять лет назад, в пять минут девятого Бравик вошел в отделение.
Люда, старшая медсестра, выглянула из своего кабинета и сказала:
– Григорий Израилевич, доброе утро.
– Доброе утро, Люда, – ответил Бравик.
– Вам звонил Назаров, просил перезвонить, как придете, – озабоченно сказала Люда.
Видимо, ее впечатлил факт служебного разговора с профессором.
– Профессор Назаров? – удивился Бравик и взглянул на часы. – Он что, сегодня звонил?
– Только что! Очень просил позвонить, – дисциплинированно сказала Люда.
– Ну, хорошо… – несколько удивленно сказал Бравик. Он пошел к кабинету, потом остановился, обернулся. – Все спокойно?
– Да, – Люда кивнула. – В послеоперационной у Храмцова дренаж забился. Дмитрий Александрович сейчас отмывает. А так все спокойно.
Бравик покачал головой и пошел по коридору. Он открыл ключом кабинет, положил на стул старый желтый портфель с потускневшими заклепками и исцарапанными замочками на ремешках, снял пиджак и повесил его на плечики в шкаф. Потом сел на стул у двери, покряхтывая, снял ботинки, задви-нул их под тумбочку и надел старые мягкие туфли без шнурков.
Он мельком глянул на операционный график под стеклом, грузно утвердился за столом и перелистнул страницы большого блокнота.
Профессор Иван Андреевич Назаров, председатель правления Урологического общества, был человек обстоятельный, неспешный, и раз Бравик ему понадобился в такую рань, значит вопрос отлагательств не терпел.
"Так… Вот. Нет, это домашний… Он, наверное, уже у себя… Ага, вот".
Бравик набрал номер.
– Иван Андреевич, добрый день. Браверман.
– Здравствуй, Григорий, – обрадованно сказал Назаров. – Как хорошо, что ты на месте.
– Что-то случилось?
– Да нет, ничего не случилось. Но я, Гриша, к тебе с большой просьбой…
Бравик подумал, что Назаров хочет положить к нему кого-то из родственников или знакомых. Кого-то, кого он не хочет оперировать сам.
– Говорите, Иван Андреевич, все сделаю, – вежливо сказал Бравик. – Чем могу помочь?
Назаров на том конце провода прокашлялся, закурил, поперхал в трубку и наконец сказал:
– Ты понимаешь, Григорий, завтра в Твери начнется конференция Общества. Их ежегодная, региональная конференция… А председатель оргкомитета, тамошний завкафедрой, энергичный такой мужик, я ему всячески содействую… покровительствую, если хочешь… он у меня защищался в восемьдесят втором…
Профессор Чернов, Алексей Юрьевич…
– Иван Андреевич, – терпеливо сказал Бравик (Назаров всегда был очень неспешный, к сути вопроса он пробирался через генеалогию упоминавшихся, погодные условия и массу прочих обстоятельств), – чем могу быть полезен?
– Гриша, не торопи, – томно сказал Назаров. – У меня еще в голове не улеглось.
Со вчерашнего.
– А что вчера? – с интересом спросил Бравик.
– Ты ведь знаешь, что Морозов стал "действительный член"?
Бравик усмехнулся. О том, что профессор Морозов несколько дней назад был избран действительным членом Академии медицинских наук, он знал, но в контексте их специальности фраза "действительный член" звучала сомнительно.