— Ладно. Плевать. И так одни проблемы. Вот ваши бумаги. Дайте мне знать, если вам еще что-то понадобится. Всего доброго.

— Есть еще одна вещь, — сказал 47ой, когда он и Газеу поднялись. — Не могли бы вы сказать нам, проезжал ли караван из трех машин и пятнадцати человек мимо Монго за последние сутки? Они наши друзья, и мы наделись догнать их.

Учитывая, что Аль Шарр угощал Аль Фулани и его людей великолепным обедом прошлой ночью, и был в его платежной ведомости в течение этих трех лет, он немного сомневался в том, кого имели в виду иностранцы. Были ли мужчины напротив него друзьями Аль Фулани? Или они его враги? Наверняка он не знал. Однако, информация не уйдет дальше местного рынка, и он посчитал, что лучше сказать правду.

— Да, было дело. Марокканец, если я не ошибаюсь. Он и его люди уехали прошлым утром. Что у них были за дела, я не знаю, так же как и не знаю про то, куда они собрались ехать.

Агент 47 поблагодарил полицейского и вместе с Газеу покинул кабинет супрефекта.

Двое как раз вышли из здания и были на полпути к воротам, когда Аль Шарр позвал капрала в свой кабинет.

— Пусть кто-нибудь проследит за ними. Кто-нибудь надежный. И держите меня в курсе. Может они те, кем представились… а может и нет. Позвоните мне, если что-то узнаете.

Капрал кивнул, послал за своим зятем и вернулся за стол.

Вентилятор крутился, мухи жужжали, а люди, сидевшие на скамьях, продолжали ждать.

Темнота опустилась на пустыню, и лишь несколько костров отгоняли ночь. Воздух остыл, что придало путникам сил для продолжения пути.

Мохаммед Дагаш и его люди доставят детей на рынок в Умм-Шалуба к рассвету. Несмотря на то, что нападение прошло просто великолепно, с тех пор у них прибавилось проблем. Первая — с одним из джипов, на ремонт которого ушел целый день, а затем с детьми, которых ослабили голод и слабость.

Побои всегда подгоняли осиротевших детей, но через некоторое время они снова двигались медленно, постоянно испытывая терпение работорговцев. Хотя теперь, в часе ходьбы, Дагаш чувствовал, как его настроение поднимается.

— Гасите огонь! — грубо скомандовал он. — Грузите машины! И напоите детей. Мы почти на месте.

Кола была десятилетней девочкой. Она и ее семилетний брат Бака выжили во время нападения, но потеряли родителей. Девочка знала, что делать. Бесполезно было сопротивляться, а наказание было очень болезненным, поэтому она сказала Баке встать и занять его место в строю.

— Не буду! — упрямо сказал мальчик. — Я голоден… и я устал.

— Мы все голодны и устали, — терпеливо ответила Кола. — Теперь делай то, что я говорю, или один из тех людей ударит тебя.

— За что? — угрюмо спросил Бака. — Меня уже били. Они же просто продадут нас.

— Это верно, — тихо заметила девочка. — Но мы будем жить. И что важнее — ты будешь жить. И пока ты будешь жив, все наши предки будут живы.

Не имея письменных записей, каждый ребенок динка с самых ранних лет должен был помнить всех предков по своей линии. Обычно она растягивалась на сотню лет. Потому что помнить своих предков означало, что они живы. А так как женщины брали фамилии мужчин, и Бака был последним мужчиной в роду, вся тяжесть родословной линии ложилась на его хрупкие плечи. В самом деле, большая ответственность. Вспомнив свое предназначение, Бака встал.

— Извини, — с раскаянием сказал он. — Ты права.

Двое детей взялись за руки, направились к главному джипу и встали в строй. Внедорожник загромыхал, а его туманные огни служили маяками для детей, ехавших в фургонах через пустыню.

Где-то там, за покровом тьмы, спали миллионы людей.

Когда мерседес Газеу въехал в Абеше, [36] 47ой был так измотан, что пропустил обед и направился прямо в кровать, которая представляла собой узкую полоску бетона, примыкающую к тонкому матрасу на скрипучей решетке. Твердый каменный пол, казалось, качался как будто он все еще ехал в грузовике, но это ощущение исчезло, как только сон окутал киллера.

— Вставай. Нам нужно выбираться отсюда.

Даже если тот факт, что клиент предпочел пол вместо кровати, поразил ливийца, он не показал своего удивления.

Агент посмотрел на часы сонными глазами.

— Что?… сейчас два часа ночи…

— Правильно, — согласился Газеу, — поэтому сейчас самой время убраться отсюда! Помнишь вертолет? Тот, что был припаркован у полицейского участка в Монго? Он опустился десять минут назад. Угадай, кто вышел, чтобы поприветствовать его… мистер Ситроен.

47ой выругался, откинул одеяло и встал. Старый ситроен следовал за ними с самого Монго. Газеу увидел блеск одного из нержавеющих пистолетов, которые 47ой всегда носил с собой, и понял, что оружие, скорее всего, было направлено в его сторону пару минут назад.

— Откуда ты знаешь? — спросил 47ой.

— Нумо проследил за мистером Ситроен до взлетно-посадочной площадки, — ответил ливиец. — Но это не самое худшее… Аль Шарр был на борту вертолета. Можно с уверенностью предположить, что мистер Ситроен работает на него.