Шрифт:
Увидев меня, Беспалов зевнул, сел на койке и начал сосредоточенно ковырять в носу.
– Ну, чего скажешь?
– спросил наконец Беспалов, покончив со своим носом.
– Да вот, приехал с вами побеседовать.
Я вкратце изложил обстоятельства, которые привели меня к нему в КПЗ.
– Подоить, значит, хотишь?
– Я бы назвал это иначе. Но в конце концов дело не в формулировках. Только учтите, что вы должны быть заинтересованы не меньше меня.
– А интерес-то мой в чём? На свободу, что ль, меня выпустят или как?
– Я имею возможность неплохо оплатить все полученные от вас сведения.
– Чем оплатить?
– Деньгами, разумеется. Чем же ещё оплачивают?
– А что я с ними делать-то буду, с твоими бумажками? Капезуху обклеивать?
– Я не понимаю, чего вы хотите?
– Небось никогда в своей куриной жизни в капезухе не сидел?
Я объяснил ему, что сидел, причём сидел по его милости.
– Не из-за меня, а из-за Петьки Интеллигента, - уточнил он.
– Из-за кореша моего. Тоже очень шляпу обожает. Вот тебя заместо его и засахарили. Но я тебя к чему про отсидку спросил?
– Представления не имею.
– А к тому спросил, что кажный, который за решеткой пребывал и небо в клеточку зырил, очень даже великолепно понимает, с чем в тюряге недостача наблюдается.
– С чем же, позвольте полюбопытствовать?
– Во-первых, жратва…
– Ну, если вам не хватает хлеба, то я, разумеется, буду рад оказать вам всяческое содействие, - оживился я. Он тупо и удивленно посмотрел на меня.
– Ты что, недопечённый? На хрена мне хлеб? Я в Петрограде при фарте в самых шикарных ресторациях свою жизнь раскручивал, ананасы замест картошки жрал, а шампанское замест чая из серебряного самовара наяривал. Хлеб! А мякину мне не хотишь предложить?
– Ну, ежели вы рассчитываете на ананасы…
– Не рассчитываю, - сказал он.
– Ананасов здеся днем с огнем не сыщешь. Потому за ананасами тебя и не посылаю.
– А зачем послать изволите?
– сыронизировал я, прекрасно понимая, что выполню любое его поручение, лишь бы получить столь нужные мне сведения.
– Ты хвост не поднимай, понял?
– буркнул он.
– У нас с тобой дело полюбовное. Сладимся - хорошо, не сладимся - и того лучше. Я налево, ты направо, я в тюрьму, а ты в Москву. Нужен я тебе?
– Ну?
– Тогда ублажай.
– Он выжидающе посмотрел на меня и, выдержав паузу, продолжал: - Вот я стерлядку кольчиком, к примеру, уважаю, балычок осетровый, чтоб в нём солнышко играло, икорку зернистую…
– А вобла не сойдет?
– вибрирующим голосом спросил я.
– Вобла не сойдет, - убежденно ответил он.
– Не сойдет вобла. Вобла для мастерового да босяка лакомство. А для меня - она тьфу! Так что ты уж не скупись и запоминай, что мне на язык и на душу ляжет. И про стерлядку запомни, и про балычок, и про икорку…
Меня трясло мелкой дрожью.
– Все перечислил?
– Ишь какой быстрый!
– ухмыльнулся он, явно любуясь моим состоянием.
– А курить что я буду?
– Ладно. Две-три пачки махорки я куплю.
– Махорки, говоришь? А сам что куришь?
– Я не курю. И попрошу вас разговаривать со мной на «вы».
– На «вы» - это можно, - согласился он.
– Меня не убудет. А вот что не курите - это зря.
– Об этом уж позвольте судить мне.
– Я не к тому.
– А к чему?
– А к тому, что ежели б курили, то о махорке и заикаться посовестились бы. Кто махорку-то смолит?
– Сигары курить изволите?
– Нет, папиросы.
– Какие же?
– «Северную пальмиру» и «Нашу марку». Так что расстарайся десятка на три-четыре.
– Хорошо, расстараюсь, - скрипнул я зубами.
– Всё?
– Вроде всё. Только бутылочку, понятно, не забудь прихватить.
– Что?!
– Бутылочку, говорю, не забудь.
– Какую бутылочку?
– Тронутый ты, что ли? «Какую»! Обычную. Ежели на коньяк пожалеешь, то можно и смирновку. Хрен с тобой, где наша не пропадала!
– Да вы понимаете, о чём говорите?!
– А чего тут не понимать?
– Не будет вам никакой бутылки, ясно?
– Бутылки не будет - разговора не будет, - хладнокровно отпарировал он и лег на койку, повернувшись ко мне спиной, давая тем самым понять, что аудиенция окончена.
Когда я вышел из образцовой КПЗ, я был настолько раскалён, что от меня можно было прикуривать.
Начальник уездной милиции, как и положено начальнику милиции, был знатоком человеческих душ и физиономий.