Горъ Василий
Шрифт:
– Как 'ушла'?
– ошарашенно уставился на старика барон.
– Убила всех, кто пытался ее остановить, и перескочила через забор… - злобно рявкнул Маат.
– Не будь ее мужик таким тяжелым, уволокла бы и его…
– В смысле?
– Его бессознательное тело нашли у забора. Ей просто не хватило сил… И времени…
– Мда. Странно. Ну, хоть он в наших руках - и то ладно… И как он тебе?
– Я же сказал - талант! Шестой аламаст на первой же тренировке… Я, в общем-то, только им и занимаюсь. С телом там все в порядке. Надо ломать дух…
– Не может быть!
– барон представил себе возможности среднего Одержимого и на всякий случай переспросил: - Точно шестой?
– Точнее некуда! Причем делал их так, как будто это - разминка. Меня сейчас беспокоит другое: я послал за девчонкой несколько монахов. Видимо, они уже не вернутся?
– Скорее всего, да.
– Надо было сообразить, что ее мечи - не парадное украшение!
– взбешенный настоятель не находил себе места.
– Такого ученика упустил!!! Никогда себе не прощу!
– Ладно, найдем… Я дам приказ, чтобы ее брали живой… - попробовал успокоить его барон.
– Если, конечно, она дастся…
– И кто ее, по-твоему, сможет остановить? Или ты отправишь Одержимых в патрули? Ладно, я подумаю… Может, попадется на живца? На своего мужика?
– Я хочу на него посмотреть… - оценив мысль собеседника, хмыкнул Ревзай.
– Кстати, ты оставишь его тут, или возьмешь с собой в столицу?
– Конечно, возьму! Я от такого ученика ни на шаг! Наконец я нашел того, кто способен стать моим преемником!
– Ты захотел на покой?
– усмехнулся барон.
– Нет пока. Но ведь я не вечен… И мне уже не двадцать пять… Пора уже подумать и о вечном…
– Ладно, веди к нему - глянем, что он за птица… И не вздумай показывать его Иггеру, пока я не разрешу, договорились?
– Что я, не понимаю, что ли?
– скривился, словно от боли, старик: - Неверное слово, и монастырь быстро лишится своего будущего настоятеля! Иггер слишком импульсивен и горяч… Надо его подготовить…
Глава 45. Профессор Иор Меддир.
Строчки перед глазами все расплывались и расплывались, упорно не желая обретать четкость и смысл. Иор, в очередной раз пробежав написанный ранее абзац, вдруг понял, что не улавливает смысла ни всего предложения, ни каждого отдельного слова. Попробовав начать сначала, он поднес лабораторный журнал поближе к глазам и вдруг понял, что плачет: крупное влажное пятно возникло прямо посередине страницы, размазав и без того не идеальные строки. Отбросив журнал в сторону, профессор всхлипнул, вытер рукавом глаза и подошел к прикрытому прозрачной пленкой окну палатки: работать в таком состоянии он все равно не мог. И заставлять себя было бесполезно.
'Бабы - дуры!' - голос одного из сопровождавших его с утра офицеров так и продолжал звучать в его голове.
– 'Особенно эти, которые с дипломами! Это же надо было такое учудить? Резать вены поперек! Ха-ха! Как будто она не слышала, что кровь имеет свойство сворачиваться! Теперь за ней будут следить еще внимательнее! А работать она будет так же, как и раньше… И вообще, что за идиотизм лишать жизни себя самого? Убей врага! И тогда твоя смерть будет достойной! Сразу видно, что Устава не читали, придурки. Кстати, ты ее пробовал? И как? Бревно? Я так и думал…'
– Доктор Инци нашла в себе мужество хотя бы попытаться что-то изменить… - мрачно думал профессор.
– Да, неловко, безрезультатно, но она попыталась! А ты? Что ты сделал для того, чтобы этот кошмар закончился? Именно из-за твоего бездействия Лита живет в самом жутком кошмаре, который можно себе представить! Именно из-за того, что ты такой размазня, твои дети дохнут с голоду в бараке вместе с десятками таких же безвольных заложников! Что сидишь? Сделай хоть что-нибудь!
– Что?
– сам себе отвечал Иор.
– Броситься на солдат с кулаками? Так я уже пробовал! Результат равен нулю. Вернее, если быть честным, отрицательной величине: сломанные ребра, синяки, отбитые внутренности. Что еще я могу сделать? Оружия у меня нет. Да и не умею я им пользоваться! Махать автоматом, как дубиной? Толку? Литу этим не спасешь…
– Да хоть что-нибудь!
– надрывался внутренний голос.
– Вцепись зубами в глотку! Будь мужчиной! Хоть раз в жизни!
Матерная тирада, раздавшаяся снаружи, заставила профессора оторваться от мрачных мыслей:
– Где он, ур-р-роды? Внутри? А почему вы все трое снаружи, а? Почему охраняемое лицо без присмотра, а, скоты? Пристрелю!!!
От входа в палатку донесся звук удара, потом шуршание сползающего по прорезиненной ткани тела, и новая порция ругани:
– Подвинься, обезьяна! И убери эту падаль с моей дороги! Твари! Разжалую до рядовых!!!