Шрифт:
— Помилуй, я и не думал об этом, — перебил Арбен.
— Ты вообще обо мне в последний месяц не очень-то много думаешь. Неужели ты считаешь, что я ничего не замечаю? А все таинственные разговоры, которые ты вел со мной тогда… Сказки для детей. Разве не так?
— Опыт, о котором я говорил тебе, еще не окончен, Линда.
Они помолчали. В душе Арбена происходила борьба. Так первый космонавт не решается ступить на новую планету, которая полна неведомых опасностей.
Но хочешь ли, не хочешь — надо решаться.
— Встретимся завтра? — предложил Арбен.
— Я освобождаюсь в пять.
— Отлично. Значит, в шесть. На прежнем месте? — полуутвердительно произнес Арбен.
— Не опоздай. — Она пригрозила пальцем. — Кстати, в саду в Зеленом театре играет оркестр электронных инструментов.
Экран погас.
Арбен снова заходил по комнате, сцепив руки за спиной. Нет, не так, совсем не так представлял он себе рай, нарисованный Ньюмором. Не сидеть же ему вечно в четырех стенах, опасаясь встречи с Альвой — своей тенью?
За последний месяц Арбен сильно изменился — он сам чувствовал это, тут Ньюмор не обманул его. Ему стало намного легче жить. Словно он шел все годы груженный непосильной ношей, и вдруг эта ноша с каждым днем стала таять, уменьшаться. Воспоминания потускнели, отдалились, и самое главное из них, жгучее, как огонь, растаяло, пропало. Осталась только память о боли, «память о памяти», но о чем именно шла речь — Арбен вспомнить не мог. Так у калеки продолжает болеть нога, которую ампутировали…
Пропало у Арбена и искусство импровизации — за этот месяц у него не родилось ни строчки.
…Из Уэстерна до так называемой зеленой зоны Арбен без особых приключений добрался подземкой.
Он любил этот чахлый парк, отравленный дыханием города. Немало приятных минут провел он здесь, изредка сражаясь по воскресеньям в шахматы со случайным партнером, а чаще наблюдая игру со стороны. Садовую скамейку, на которой разворачивалась борьба, обступали болельщики, обычно они разбивались на две партии, заключались пари — словом, происходило примерно то же, что на ипподроме в день заезда. Здесь на шахматном пятачке, или шахматном кругу, встречались любопытные типы. Основную массу составляли престарелые навигаторы, не знавшие другой профессии, кроме космоса, опустившиеся субъекты без определенных занятий, праздношатающиеся юнцы, бескорыстно влюбленные в шахматы. Немало было тех, кого автоматизация безжалостно выбросила за борт, оставив им одно — слишком много свободного времени… «Обломки и накипь большого города», по определению Ньюмора, которого Арбену удалось единственный раз затащить сюда.
Линда встретила его у входа. Она торопливо доела мороженое и взяла его под руку.
Появляться с дамой на шахматах было не принято, и Арбен лишь завистливо покосился на толпу, сгрудившуюся вокруг бойцов.
Повиснув на Арбене, Линда без умолку болтала.
— Пока ты, по обыкновению, опаздывал, я успела придумать стихи, — сказала она. — Правда, только две строчки. Прочитать?
— Прочти, — безучастно произнес Арбен. Его глаза, казалось, кого-то искали среди гуляющих.
— Я глядела на газоны…
За чугунною оградой
Травка юная томится, —
с чувством продекламировала Линда. — А дальше не получается.
Арбен остановился, немного подумал, затем медленно прочитал:
За чугунного оградой Травка юная томится, Ей бы выбежать на волю — Да решетка не пускает.— Браво! — захлопала Линда в ладоши, так что встречный прохожий удивленно посмотрел на нее.
— Погоди, — остановил ее Арбен и, оглянувшись, так же медленно дочитал:
Пыль и копоть городская Слоем траурным ложится, Не дает вздохнуть свободно, Что же? Травка умирает…— И все-таки это был ты, — вдруг произнесла Линда, возвращаясь к вчерашнему разговору по видеофону. — В этой же серой куртке: таких никто в городе не носит, кроме тебя. Но бледный-бледный. Ты не заболел?
— Правда, Линди, я не выходил вчера. А где ты меня видела? — не совсем последовательно спросил Арбен, пораженный внезапной мыслью.
— Вот вы и попались, мистер, — улыбнулась Линда.
Они приближались к открытой эстраде, где сегодня должен был состояться концерт электронной музыки. Автором ее был электронный штурман, недавно успешно приземливший корабль-автомат, который был послан в район Центавра семьдесят лет тому назад. Подобные концерты стали уже традицией. Ньюмор, а следовательно, и Арбен признавали только такую музыку. А вообще-то она еще не успела приобрести много поклонников.
— Из мастерской я зашла в автомат, позавтракать. Новый, на углу десятой улицы, где панорама, знаешь?