Комната, в которую она попала, была абсолютной копией палаты, с тем лишь различием, что вместо кроватей напротив друг друга вдоль стен стояли железные клетки. Между ними в кресле-качалке, укутавшись в клетчатый плед, лицом к двери, у противоположной ей стены, сидел благообразного вида седой старик со сморщенным маленьким лицом и пронзительным острым взглядом из-под густых бровей. Мисс, ошеломленно раскрыв глаза и тяжело дыша, наблюдала, как его рука, втащившая ее сюда, с удивительной скоростью двинулась змеей по полу, уменьшаясь, и через пару секунд приняла нормальный, обычный размер. Старик молчал. Мисс слышала за дверью топот ног и, оценивая ситуацию, огляделась по сторонам. В клетках сидели дети. Если этих чудовищных уродцев можно было назвать детьми. Мисс передернуло от отвращения и жалости. Старик нахмурился и прохрипел:

— Что стоишь? Говори!

— Что? – опешила Мисс.

— Чего, чего? – передразнил старик – Зря что ли тебя спасал? Говори!

— Я не знаю... Что говорить-то? – спросила Мисс, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы несколько пар настороженно следящих из-за прутьев глаз не увидели на ее лице отвращения.

— Скучно мне, – пожаловался старик. – Сижу, как проклятый, с этим мясом, людей уже полвека не видел. Санитары, правда, приходят, да что с них толку, так, старых увезти, новых принести, буркнут что-нибудь на ходу, и нет их.

Мисс внимательно посмотрела на старика и увидела, что ноги его прикованы к креслу-качалке, а само кресло – к огромному стальному кольцу в центре бетонного люка. Старик тем временем продолжал:

— Развлекаюсь вот от нечего делать, – он кивнул на свою руку. – Уроды эти какие-то вялые попались – ни поорать, ни попрыгать нормально не могут... Давненько с людьми-то не разговаривал, – старик оценивающе оглядел Мисс с ног до головы. – Красивых делать стали... Только не нравится мне этот синюшный оттенок. Постой, постой, – насторожился он. – А ты, случаем, не из травы?

По его тону Мисс поняла, что быть из травы – это что-то ужасное, вспомнила мгновенно синюю высокую траву и эльфа на ладони и отчаянно замотала головой:

— Нет, мода теперь такая.

— Нашли кому подражать! – возмутился старик. – Их еще не повывели?

— Почти, – сказала Мисс, очень смутно представляя себе о чем идет речь.

— В мои времена-то повеселее было, – тоскливо вздохнул старик и вдруг оживился. – Выбираешься, бывало, из Дома с разрешением на выход, разумеется, в составе бравых ребят из 131-го, противогаз на лице, автомат в руках, за спиной пара бомб, в общем, все по форме, и сквозь заросли эти вонючие ползком друг за другом, и очередью вправо, влево, вправо, влево... А за нами следом бригада по переработке... Хорошее было времечко!..

Старик снова вздохнул:

— А ты чего по этажам бегаешь, когда не надо?

— С особым поручением, – не растерялась Мисс.

— Ну-ну, – кивнул старик и, неожиданно дернувшись всем телом, невесть откуда взявшимся хлыстом скользнул по голому шишковатому черепу одного из уродов. Тот упал к стене и дико заверещал. Старик вернулся в прежнее положение и вздохнул.

— Что вы делаете? – не удержалась Мисс.

Старик прикрыл глаза и процитировал:

— Подвижность мышц придает живому мясу особую прелесть. Кулинарная книга, страница 162. Раздел "Мясные блюда".

— Ага, – кивнула Мисс, напряженно прислушиваясь. Шум шагов за дверью стих.

— Ну, ладно, спасибо вам, я пойду, – она быстро шагнула к двери и потянула за ручку. Дверь не открывалась. Мисс дернула сильнее и оглянулась. Лицо старика исказилось довольной гримасой, он зло и громко захохотал:

— Кого провести хотела! Синие ублюдки!

Комнату заполнил жуткий вой сирены, Мисс вздрогнула, даже не успев ничего подумать, дверь распахнулась, и вошли два дюжих молодца в серых халатах и рваных башмаках.

— Какого Дарка, козел вонючий! – начал было первый, но увидел Мисс и оборвал ругательство на полуслове. Несколько мгновений он тупо смотрел на нее, потом рот его расплылся в беззубой улыбке:

— Сука!!!

Радостно загукали уроды в клетках, похлопывая изуродованными конечностями по своим распухшим животам. Неуловимое движение грязной руки – и Мисс упала на пол, задохнувшись от резкой боли.

— Я с самого начала ее узнал! – хрипло орал старик. – Синюшные твари, надо же так обнаглеть! В мои времена они не шарились просто так по Дому!

— Заткнись! – отрывисто бросил второй санитар и склонился над Мисс. Она ясно увидела два узеньких зрачка, тупо смотрящих на нее.

— Мы из-за тебя недельной пайки лишились, стерва! – сквозь зубы сказал он и изо всех сил пнул ее ногой.

Мисс вскрикнула и потеряла сознание.

... Возвращалась мучительно трудно. В висках стучали колеса поезда, то тормозя, то вновь набирая ход, под глазами – красные круги, тяжелые опухшие веки чуть подрагивали в тщетных попытках приоткрыться, из разбитых губ вырвался негромкий стон. Чья-то холодная ладонь легла ей на лоб. Мисс снова застонала, синяя трава закачалась, словно от ветра, и из нее во весь рост поднялся человек – тот, о ком она запрещала себе думать, тот, кто ждал ее там, в другом мире, на безлюдной, одинокой станции, заброшенной среди гор и лесов... Он наклонился над ней, и его серебряная цепочка коснулась ее глаз.