Шрифт:
Взгляды, которыми они обменивались, не укрылись от Фрэнсиса. Он вспомнил, сколько страсти они вложили в свой первый поцелуй при встрече, и, усмехнувшись, встал из-за стола.
– Ну, парни, я вчера весь день просидел в четырех стенах и теперь хочу немного размяться. Что скажете насчет прогулки и небольшого урока фехтования?
Голубые глаза Эвана радостно загорелись. Получить урок фехтования от такого мастера, как его дядюшка… об этом можно было только мечтать! Оглянувшись на мать, он вдруг нахмурился:
– Но мы не должны оставлять матушку одну сразу после приезда!
Уилл бросил на брата презрительный взгляд.
– Ты, сопляк, можешь прохлаждаться здесь, если хочешь, но уж я-то не упущу свой шанс пофехтовать с дядей Фрэнсисом.
Эвану этого было достаточно. Отбросив все сомнения, он помчался в конюшню просить, чтобы побыстрее седлали лошадей. Когда Джеймс и Дженет остались одни, он отвесил жене шутливый поклон.
– Сударыня, не подняться ли нам наверх, чтобы хорошенько… гм… отдохнуть?
Взяв жену под руку, Джеймс повел ее вверх по ступенькам в свою спальню. Когда за ними закрылась дверь, он повернулся к ней с тем самым взглядом, от которого у нее всегда учащалось сердцебиение.
– Мне и в самом деле не мешало бы умыться с дороги… – начала Дженет.
– Успеется, – нетерпеливо перебил Джейми, схватив ее за плечи и прижимая к себе.
Его губы накрыли ее рот – нежные и требовательные, говорящие о чувствах, которые он никогда не решался выразить вслух. Вот они скользнули вниз по ее шее к плечу. Дженет прижалась к мужу, дрожа от нетерпения. Ее тело сразу пробудилось, откликаясь на могучий зов магии, всегда существовавшей между ними. В спешке, мешая друг другу, они принялись вместе расстегивать пуговицы на ее платье.
– Не могу сосчитать, сколько раз я воображал тебя рядом с собой, вот так, – хрипло прошептал Джеймс. – Только эта мечта и спасла меня в тюрьме от безумия. Всякий раз, как на меня нападали ненависть и страх, я начинал воображать, как мы с тобой занимаемся любовью. – Он тихонько рассмеялся. – Боже милостивый, охрана, должно быть, считала меня умалишенным: я сидел в этой адской дыре с улыбкой счастья на лице!
Платье соскользнуло с ее плеч и упало на пол, где и пролежало целый час, смятое и забытое, пока мужчина и женщина праздновали возвращение своей любви…
12
Энн уныло съежилась у костра, стараясь поплотнее закутаться в плащ и невидящим взглядом уставившись в огонь. Ее охватило странное оцепенение, на время притупившее боль, которая точила ее весь день. Все ее чувства словно онемели, и она больше ничего не ощущала, кроме глубокой усталости, завладевшей ее телом и душой. Как ни удивительно, ей даже расхотелось плакать…
Из неподвижности ее вывел приятный мужской голос. Устало подняв голову, девушка вопросительно взглянула на Найджела Дугласа.
– Могу я вам чем-нибудь помочь, миледи? – осведомился Дуглас, пытливо заглядывая ей в лицо. – Вы уверены, что не заболели?
Такое проявление заботы тронуло Энн, она вымученно улыбнулась.
– Вы очень добры, сэр, но, уверяю вас, я не больна, а только всего лишь очень устала. Эти последние дни дались мне нелегко…
Дуглас присел на корточки у костра и тщательно перемешал горящие поленья. Языки пламени жадно лизнули древесину, распространяя вокруг волны тепла.
– С вами дурно обращались? – спросил он, бросив на Энн еще один проницательный взгляд. – Не стесняйтесь, можете мне рассказать. Одного вашего слова будет довольно, чтобы Маклины поплатились за это, все до одного. У сэра Фрэнсиса Маклина скверная репутация, а Яков Стюарт устал от дерзких вассалов, только и умеющих, что бунтовать. Ему предстоит объединить два враждующих королевства, но прежде всего он хочет установить мир и спокойствие в Шотландии… ценой жизни нескольких смутьянов, если потребуется.
Энн молча смотрела в огонь, вспоминая жестокие слова, разрушившие ее жизнь несколько часов назад. Фрэнсис Маклин бросил ее, как игрушку, которая ему наскучила. Мысль о мести показалась ей заманчивой. Она бы на все пошла, лишь бы увидеть его поверженным!
– В этом нет нужды, – услыхала она словно со стороны собственные слова. – Я не пострадала от рук Маклинов. Все домашние обращались со мной по-доброму, я была почетной гостьей в доме, а не пленницей. Леди Дженет Камерон заботилась обо мне, как о родной дочери.
– Леди Дженет? Жена Джеймса Камерона? Она была в Кеймри?
– Неужели вы не знали, что Дженет – родная сестра… сэра Фрэнсиса Маклина? – Энн слегка запнулась, произнося это имя.
– Я только что прибыл из Англии, миледи, мне мало что известно о здешних родственных связях. – Он задумчиво прищурился. – Стало быть, Маклины и Камероны в родстве между собой… Ну что ж, если у вас нет желания жаловаться, не буду вам больше мешать и удалюсь. Надеюсь, что ваш брат лучше сумеет вас утешить, чем я.