– Я пришел сюда не для того, чтобы отвечать на твои вопросы. Я пришел просить тебя о помощи.

– Спасти Геликаона.

– Да. Я обязан ему жизнью. Он вытащил меня из моря, где я бы погиб. Он сделал меня своим другом.

– Ты не находишь это странным, Гершом, что два хороших поступка в твоей жизни были сделаны на пользу моего народа, а имя себе ты выбрал из нашего языка?

– Еще вопросы? Это цена, которую я должен заплатить за помощь?

– Нет, я потребую более высокую цену.

– Я не слишком богат.

– Мне не нужно золото или безделушки.

– Что тогда?

– Однажды я позову тебя, и ты придешь ко мне, где бы я ни был. Ты будешь делать то, что я прикажу, целый год.

– Я стану твоим рабом?

Предсказатель ответил очень тихо, и Гершом услышал едва различимые ноты презрения.

– Это слишком высокая цена для тебя, Ахмос?

Гершом тяжело сглотнул. В нем заговорила гордость, требуя, чтобы он закричал: «Да, цена слишком высокая!». Он был наследником фараона, а не рабом. Но он не закричал. Египтянин сидел очень тихо, едва дыша из-за напряжения.

– Я согласен, – сказал он наконец.

– Хорошо. И не бойся. Ты не будешь рабом. Пока еще не пришло время, когда я позову тебя.

Предсказатель съел еще немного фиников. Гершому дышалось легче. По крайней мере, не рабом.

– Ты правда мог бы обратить своих людей в прокаженных?

– Они верят, что я могу. Может, они и правы.

– Ктхосис рассказывал мне, что ты однажды вылечил хеттского правителя от проказы.

– Есть люди, которые говорят, что я это сделал, – ответил Предсказатель. – Хеттский правитель был среди них. Он пришел ко мне с белой кожей, покрытой коростой, его тело было усыпано гнойными язвами. Когда он уходил, его кожа была розовой и чистой.

– Так ты действительно исцелил его?

– Нет. Я приказал ему семь дней мыться в реке Иордан.

– Так ты говоришь, что твой Бог исцелил его после этих семи дней?

– Мой бог создал реку, так что, полагаю, можно так сказать, – житель пустыни наклонился вперед. – Есть много кожных болезней, Гершом, и много способов лечения от них. Летом Иордан может смердить. Вода и грязь вредны. Но за зловонием скрывается божественная суть. Моей семье давно известно, что кожные болезни лечатся грязью Иордана. У хеттского правителя не было проказы. Просто кожная болезнь, которую грязь и вода смыли с него.

– Тогда это не чудо, – вздохнул Гершом, не сумев скрыть разочарование в голосе.

Предсказатель холодно улыбнулся.

– Я обнаружил, что чудо – это просто события, которые происходят, когда мы в них нуждаемся. Человек, умирающий от жажды в пустыне, видит пчелу, летящую по воздуху. Он решает, что Иегова послал ему пчелу, и следует за ней – к сверкающему водоему холодной и чистой воды. Это чудо?

– Похоже на то, – согласился египтянин.

– Житель пустыни расскажет тебе, что пчелы никогда не улетают далеко от воды. Конечно, напрашивается вопрос: «Кто послал пчелу?» Но твой друг умирает не от жажды. Его закололи.

– Да, дважды. Вторая рана гниет глубоко внутри его тела.

– Я избавлю его от гниения, но тебе нужно довериться мне. Потому что то, что я буду делать, будет казаться безумием. Ты доверяешь мне, Гершом?

Он посмотрел в темные глаза Предсказателя.

– Я неплохо разбираюсь в людях, – сказал египтянин. – Я верю тебе.

– Тогда я пойду с тобой сегодня, и мы начнем лечение.

– Ты принесешь лекарства и снадобья?

– Нет, Гершом. Я принесу то, что помогает против гниения и болезни. Я принесу личинки.

Маленький лампион погас, но Андромаха едва заметила это. Сидя у кровати, держа Геликаона за руку, она смотрела на его лицо, смертельно бледное в свете луны, проникавшем через открытое окно.

Сегодня не было кошмарных сновидений, призывов, обращенных к близким, которые погибли.

Андромаха почувствовала, что конец близок. Гнев и ярость поднялись в ней. Девушка презирала это чувство жалкой беспомощности. Всю свою жизнь она верила в силу действия, которая одна определяла ее судьбу и судьбу близких ей людей. Когда на Аргуриоса напали убийцы и он долго не мог восстановить свои силы, она заставила его плавать в море, веря, что это вылечит его. Так и случилось. В Фивах, когда маленького мальчика, Салоса, избили и он лежал без сознания, она сидела у его кровати, разговаривая с ним и нежно обращаясь к нему. Он проснулся и улыбнулся ей. Всегда в прошлом она находила способ изменить события, подчинив их своей воли.

Но затем умерла Лаодика. Эта смерть образовала трещины в крепостных стенах уверенности Андромахи. Теперь стены рушились, и девушка видела, что за ними скрывается не уверенность, а тщеславие.

Ночь была прохладная, но на прекрасном лице Геликаона блестел пот. «Какое лицо!» – подумала Андромаха, потянувшись, чтобы коснуться горячей щеки.

Они обменялись только одним поцелуем – в ту ночь, когда мир искупался в крови и враг был рядом. Один поцелуй. Одно проявление любви. Одна надежда, что, если они выживут, то будут вместе.