— Посмотри на луну, — велел он. — А во время пикника луна будет полной.

Флора хотела было намекнуть о хитрости Ирены, но не осмелилась заговорить. Никогда еще в жизни она не была так счастлива. Феликс держал ее за руку.

— Я пытался ее уговорить поехать на пикник. Но она не поедет. Очень многие женщины — ее клиентки. Ненавижу этот эмигрантский менталитет, полурабский, полуснобистский. Возможно, в своей святой России она бы поехала. Кажется, она имела какое-то отношение к царскому двору, мои сестры говорят, что она все время рассказывает про это.

— Конечно, имела. — Флора была рада сообщить Феликсу что-то о своем друге. — Ее отец был придворным портным, который шил все прекрасные униформы.

— Кто тебе рассказал? — Феликс шел медленно, держа руку Флоры в своей.

— Думаю, она же и рассказала. Хотя нет, это был Алексис, ее муж.

— Знаешь, ей не очень понравится, если ты всем будешь говорить, что ее отец был портным.

— Прости, я только тебе.

— Хорошо.

— Я думаю, еще и от этого все ее разговоры о шелковом нижнем белье…

— Хм, да, — Феликс уже слышал рассказ о нижнем белье, милосердно посланном и яростно отвергнутом, от Энн, которая услышала это от Космо. — Да, — сказал он серьезно. — Есть связь. Но могу признаться, что зимой я ношу теплые штаны.

— А летом шелковые? — Флора впитывала каждое его слово.

— Хлопчатобумажные, если уж честно, — засмеялся Феликс и сжал руку Флоры. — А ты умеешь хранить секреты?

— Да, конечно.

— Я собираюсь принести на пикник граммофон. Разве не здорово потанцевать? Ты потанцуешь со мной?

Флоре было трудно дышать, она почувствовала, что сейчас умрет от удушья. Но она сумела выпалить:

— Да.

— И концертино.

— А что такое концертино?

— А это такая гармошка. — Феликс снова сжал руку Флоры. — Ты сжимаешь, растягиваешь, проходишься пальчиками — и получается музыка. Это вроде как заниматься любовью, но это тебе еще не понять.

Флора почувствовала, что она поняла и что может от этого умереть.

Автобусы прибыли к „Марджолайн“ минута в минуту. Вообще-то двор у „Британик“ был удобнее, шире. К тому же из „Марджолайн“ автобусы должны проделать двойной путь в „Бристоль“, где хорошая площадка для парковки, чтобы высадить всех в том месте на берегу, которое выбрал Космо. Но поскольку идея пикника, оставшаяся в памяти обитателей Динара, как пикник англичан, исходила из „Марджолайн“, то и все они должны были тронуться в путь именно оттуда.

С десяти часов стали подтягиваться семьи с едой. Одна, Стаббсы, с которыми никто раньше не говорил, притащила целую гору ковриков, подстилок и, будто подумав, что этого мало, они вернулись обратно в отель и приволокли кастрюлю и походную печку, на которой можно было кипятить чай с помощью метиловых брикетов.

Миссис Макнис принесла корзинку картофеля, чтобы испечь в мундире, и помидоры. Ее муж Ян — вино и коробку со стаканами.

Миссис Вард пришла с плетеной корзинкой апельсинов, яблок, бананов и салата-латука, ее муж Фредди аж согнулся под тяжестью плетеной металлической корзины с лимонадом.

Энн и Элизабет явились с длинными горячими батонами от булочника и с корзинкой ветчины, чесночного соуса, паштета и нескольких фунтов несоленого сливочного масла.

Все мамаши захватили с собой термосы с чаем, а один из отцов принес пару кружков выдержанного камамбера. Всех удивил своим вкладом Феликс — парой разделанных цыплят.

— Мы можем насадить их на шампур и поджарить.

— А кто-нибудь захватил спички?

— А открывалки?

— Салфетки?

— И кто, о Боже, собирается все это съесть?

— Тарелки?

Семейство Стаббс владело оловянными тарелками, на всех, конечно, не хватит, но можно поделиться.

— Ох!

— А ножи и вилки? Ложки? Нам понадобятся ложки.

У семейства Стаббсов и это было. И весьма внушительная аптечка первой помощи. Правда, они не подумали прихватить с собой еду.

Мать Джойс, миссис Виллоубай, демонстрировала свой вклад — плитки шоколада. Денис и Вита появились каждый с плоской коробкой в руке. Когда они подняли крышки, все увидели фруктовые пироги из кондитерской, украшенные ангеликой и взбитыми сливками.

— Так подходит для пляжа, — сказала Таши подруге Мэбс, не понижая голоса. Они перестали хихикать, только когда на них шикнула миссис Лей.

— Замолчите, девочки. Манеры, манеры.

Роуз вышла из отеля без десяти одиннадцать с гигантскими термосами, полными черного кофе, и пакетом сахара. Без пяти одиннадцать прибежали Космо и Бланко с набережной с огромной картонной коробкой, перевязанной крепкой веревкой.