Дверь лежала у самого входа. Мальян, целый и невредимый, с лучевым пулеметом под мышкой; (когда и как он успел завладеть им, чертяка?!), сидел на корточках перед кроватью и вводил из безыгольного шприца какую-то жидкость под ключицу безмятежно почивавшему доктору Морделлу.

Гал подошел, весь дымясь и тлея, к Ролу, моля хлопнул его по плечу, словно они только недавно расстались, и спросил, пристально глядя в серо лицо Вицентия Марковича: – С ним все в порядке?

– Сейчас будет, – лаконично ответствовал Мальян. Он отбросил в сторону шприц и выпрямился. – Я ввел ему антипарализующий раствор. Хватит ему дрыхнуть… а то еще замерзнет, – неуклюже пошутил Рол, и Гал почувствовал, что в горле у него заворочался какой-то теплый шершавый комок, мешающий вздохнуть. Расплакаться мне сейчас только не хватало, подумал он, с усилием сглотнув.

Рол вдруг оглядел Светова с головы до ног и дико заржал.

– Ты чего? – спросил Гал.

– Как – чего? – удивился Мальян. – Ты бы на себя в зеркало сейчас посмотрел: видуха у тебя – просто высший пилотаж!.. Как ощипанный петух, которого недопалили на костре!..

Галу и в зеркало смотреть не потребовалось. И так было ясно: пламя, пытавшееся сожрать его переродившуюся плоть, сумело уничтожить почти всю его одежду.

– Хватит ржать. Рол, – сказал он. – Лучше подскажи, где здесь ближайший супермаркет…

– Как ты вообще сюда попал?

Рол отвел глаза в сторону.

– Только не говори мне, что ты с радостью принял идею Зографова, – добавил Светов.

– Нет, конечно, – пробурчал Мальян. – Хотя какое-то рациональное зерно в этом есть…

– Зерна даже в дерьме курином попадаются, – жестко проговорил Гал.

– И это верно, возражать не стану… Да что там говорить – попался я на удочку этого типа. Не подумай, что мне хотелось сделать его каким-нибудь императором всея Земли… Если честно, мне в тот момент вообще было на все наплевать. И на всех… Понимаешь, Гал, когда Чужаки врезали мне в борт гравитонным снарядом и я растворился в космическом пространстве – в буквальном смысле слова растворился, – времени осознать, что это… конец, просто… не было. А потом – темнота, и вдруг – бац, и я уже на Земле. Лежу, понимаешь, посреди тротуара, спейс-комбез куда-то подевался, одет… да почти что и не одет, можно сказать, в чем мать родила лежу… Дело днем происходит, народу вокруг тьма. Все обходят меня осторожненько, косятся так через плечо, кое-кто комментировать пытается: что, мол, дозу я не рассчитал. Встаю. Смотрю – мать родная, я же в своем родном Системном Городке каким-то образом очутился!.. Тела не чувствую, но память не отшибло – абсолютно все помню, до мелочей… Теперь так. Притопал домой – мать с коньков, отец чуть не поседел второй раз, только жена с дочкой сразу поверили, что это я, а не мертвец ходячий. Слово за слово – и выясняется, что действительно погиб я накануне, моим уже и похоронка успела прийти… Ну, туда-сюда… Объясняю, что ошибка вышла, а сам думаю: что им еще сказать про себя? Не поверят же, а если поверят – неизвестно, чем это все обернуться может, ведь волей-неволей испугаешься ожившего трупа!.. Короче, наврал я им что-то невнятное, мозги прополоскал, а сам думаю – что же дальше-то делать? День думаю, два думаю, уже мозги раком, как девка панельная, встают!.. Куда идти без документов? Да и мало ли – вдруг проверить захотят, где я до этого болтался почти два года. Потом уже не докажешь, что не верблюд… А тут еще выясняется, что мне теперь и еды не нужно, и пить не хочу, и спать не сплю неделями – а тело в норме, с ног не валюсь. Стал проверять. Вышел как-то вечерком в город прошвырнуться. Есть у нас один район, куда лучше в сумерках не соваться. Идустоят. «Ты кто?» спрашивают. «Человек», – отвечаю. «А мы думали, ты – жаба болотная», – говорят. Молчу… «А вот мы сейчас тебя проверим, – говорят, – человек ты или падаль вонючая…» Проверили. Ножички лазерные у них в карманах почти у каждого имелись, парализаторы полицейские и много еще чего по мелочам. Но это потом уже выяснилось, а когда я их штабелями укладывал, то даже и не чувствовал ни ударов, ни порезов… И тут выходит из темноты человечек – невзрачный такой, безобидный. Поговорить мне с вами надо, Рол Сергеевич, говорит. В общем, припер он меня так ласково к стене и выложил про меня всю подноготную. От Зографова это человечек был. А в заключение предлагает: или давайте, мол, к нам, или… берегите членов своей семьи. Я его за шиворот сгреб, хотел на фонарный столб забросить вместо лампочки, а потом смысл его слов до меня дошел, и меня аж пот прошиб… Ну хорошо, пришибу я сейчас этого хлюпика, а потом что? Не дай Бог, если действительно они до моих доберутся!.. Рол осекся, отвернулся.

– Так вот все и получилось, – продолжал он, немного помолчав. – Хотел сначала прикинуться, что я с ними заодно, а потом сделать ноги, но… Как говорится, где коготок увяз – самому утонуть можно.

– Бог с ним, – отмахнулся Гал. – Не бери в голову, Рол. Главное – ты меня вовремя выручил… Это у тебя просто здорово получилось!

Рол оживился.

– Да уж!.. – вскричал он. – Иду я по коридору, и вдруг слышу – о тебе речь идет, что, мол, сейчас тебя привезти должны… То-то, думаю. Полковник – мы так Зографова между собой величали – вот уже неделю что-то замышляет. Словом, заинтересовался я. А когда разузнал, что Борьки Красавчика нет, потому что он кого-то там сторожит, мне все ясно стало. Оставалось только найти, в какой комнате они засели, что я и сделал. А потом прилепил к двери миниатюрный такой микрофончик – у Полковника такого добра здесь навалом – и стою, слушаю, о чем ты там с Полковником калякаешь. Ну а когда припер он тебя к стене, оставалось только аккуратненько открыть специальной электроникой кодовый замочек, войти и нейтрализовать Борьку, чтобы глупостей не натворил. Вот тут они все на меня и навалились. Хорошо, что я не с пустыми руками пришел, а с этой железкой. – Рол небрежно кивнул на массивный пулемет, лежавший у его ног. – А дальше отбивался, как мог, чтобы доктора не прихлопнули…

– Кстати, – сказал Гал, взглянув на Морделла. – Что-то не спешит наш доктор просыпаться… Ты, случайно, не перепутал шприцы?

– Да вроде бы я не был пьян, – усмехнулся Мальян. – Проснется сейчас, куда он денется. Только ждать, конечно, мы больше не можем. Они нас тут в покое не оставят. Надо выбираться из этого осиного гнезда.

– Ты думаешь, они позволят нам выйти отсюда?

– А как они смогут нам помешать? Это же все равно, что ловить руками ветер.

– Красиво излагаешь. Но не забывай, что Вицентия-то они смогут задержать. Причем навсегда…

– Тогда… даже не знаю… черт!.. – Рол хлопнул своим кулачищем по колену.

– Дорогу знаешь? – спросил Гал.

– Успел изучить.

– Ладно, тогда попробуем вытащить его отсюда.

Они подняли Морделла с кровати. Профессор проснулся и был в состоянии стоять, но ничего пока что не соображал.

– Вицентий Маркович! – в отчаянии воскликнул Гал. – Проснитесь же! Это я, Светов!

Он даже похлопал профессора по щекам, но и это не помогло. Морделл пожевал губами, пробормотал что-то нечленораздельное и устремил абсолютно пустой взгляд в пространство.

– Раз-два, взяли! – скомандовал Мальян, забросив правую руку профессора себе на плечо. Гал проделал то же самое с левой рукой доктора. Они подвели Морделла к двери, и Рол выглянул в коридор. Там было тихо. И вдруг в тишине послышались чьи-то шаги. Шаги приближались слева.

Рол шагнул обратно в комнату. Лоб его покрылся испариной.

– Ничего не получится, – с горечью проговорил он, снимая с плеча пулемет. – Эх, протянули мы с тобой время, а зря…

– Да что случилось-то? – недоумевал Гал («Ну, подумаешь, идет там кто-то! Сметем с дороги, всего и дел…»).

– Это Кушпель.

– Ну и что?

– Он тоже из спейсеров! – бешено сверкнув глазами, сказал Мальян. – Из бывших – таких, как мы с тобой. Только в отличие от нас предан Полковнику, как пес! На этой вилле таких, как он, пятеро…

Гал осторожно выглянул в коридор.

Слева приближался человек суперменского вида. Он был в черном свитере под горло. Сверху же накинул тяжелый плащ, не застегивая его ни на одну пуговицу, и поэтому отчетливо был виден комп-автомат армейского образца, висевший у него на груди. Обут он был в короткие сапожки; глаза же закрывали узкие черные очки. Лицо его было бесстрастно, как и полагается суперменам. Вышагивал он размеренно, не торопясь. Очевидно, прекрасно понимал, что никуда теперь добыча от него не денется. Потому что его нельзя остановить. А Морделла нельзя даже закрыть собой, потому что пули пройдут насквозь, будто тебя и нет вовсе…