— Я знаю. Ее зовут Бронвис, — ответила Руни.

— Да! Ты не сможешь занять ее место, свое же ты потеряешь! Тогда-то и будешь страдать!

Закончив тираду, Свельд вышла, но Руни за ней не пошла. В первый раз ссора не кончилась примирением. Лесянку так сильно задели обвинения Свельд, что когда та возвратилась в комнату, Руни прикинулась, что уже спит, хотя втайне надеялась: Свельд решит помириться. Та даже не подошла.

Утро мало что изменило. Проснувшись, Свельд сразу ушла, даже завтрак не стала ждать, чем обидела. Сидя у столика и наблюдая за зеленым жучком, Руни вновь задавалась вопросом:

— В чем дело? Что стало со Свельд?

Постепенно обида сменилась сожалением.

— Может, я тоже была слишком резкой с ней? Свельд считает, что многим обязана Орму, но… Но почему же платить должна я? — промелькнула тревожная мысль.

Резко вздрогнув, она отодвинула чашку. Платить… Слово вдруг показалось жестоким и грубым. Платить за жизнь в замке? Но Руни совсем не хотела здесь оставаться. К тому же лесянка прекрасно знала, что, кроме Фланна и златоглазой невесты, под крышей у Орма гостило немало вирдов. Руни слышала, как Эмбала внушала одной из кухарок:

— Какая разница — сколько друзей господина приедет к нам? Ваше дело — принять их достойно! Не мелочитесь, готовьте побольше — и все!

Неужели тому, кто способен задавать такие пиры, будет жалко еды двум лесянкам?… Одежда? Она не носила ее. Размышляя над этим, Руни искренне верила, что платить ей пока что не за что.

— Но справедливо ли слово “платить”? — вдруг подумала Руни. — Об этом ли говорила мне Свельд?

Может статься, сестру задевало не так обращение с Ормом, как пререкания с Ильди? Возможно, несчастной служанке и вправду досталось за то, что она не сумела ее приодеть? Поначалу Руни считала все это глупостью, но…

— Почему бы и нет? Свельд хотела, чтобы я одевалась как все остальные… Возможно, это помирит нас! — промелькнула мысль.

Эта жертва теперь не казалась ей слишком большой.

Встав со стула, Руни направилась к шкафу с нарядами. Платья висели в ряд. Две недели уже притушили чувства ткачих, что невольно вплелись меж волокон нарядных тканей.

— А вскоре они и совсем пропадут! — не забыла отметить она.

Поначалу Руни хотела взять платье сестры, но потом передумала. Ее смущали метания Свельд. Выбирая одежду, лесянка не столько смотрела, сколько старалась почувствовать, что она ей принесет.

Это белое платье с букетами мелких бутонов из голубого атласа было нейтральным. Оно не несло посторонних страстей. Но, надев его, Руни невольно поежилась. Ткань была мягкой, прохладной и пахла чем-то чужим. Застегнув белый пояс, она тут же вынула ленту и заплела косы.

Рядом с кроватью Свельд было несколько мелких коробочек с красками для лица, но лесянка не стала трогать их.

— На сегодня мне хватит и этого! — глядя в большое зеркало, грустно усмехнулась она.

Осторожно повесив лесной наряд в шкаф, Руни плотно прикрыла резные деревянные дверцы. Ей было не слишком уютно и как-то тревожно.

— Наверно, нужно сейчас найти Свельд, — промелькнуло в мозгу.

Но при мысли о пылком восторге сестры Руни стало не по себе. Ей совсем не хотелось выслушивать сто вариантов на тему: “Ты видишь, как хорошо! Наконец-то! Я знала, что скоро ты это поймешь!” Нужно было сначала освоиться, примириться с новым обликом. И помочь в этом мог только Эрл.

— Он не станет таращить глаза, разевать рот и бурно комментировать перемену, — твердила она, очень быстро проходя мимо слуг, ошалело смотревших ей вслед.

Миновав мост, она очень скоро оказалась в лесу, но ей было по-прежнему не по себе. На середине дороги ее охватило дурное предчувствие. Руни захотелось вернуться, но, пересилив нелепый страх, она смело продолжила путь.

Очень скоро мелькнула крыша домика. Руни, решив подойти, вдруг застыла на месте, поскольку впервые Эрл был не один. Рядом с ним на крыльце была девушка. Солнце играло на волосах цвета меди, покрывших ее как блестящий плащ. Руни не знала имени девушки, помнила только, что видела ее в замке.

— Певица! — отчетливо прозвучало в мозгу, отозвавшись в сердце нежданной болью.

Не в силах отвести взгляд, лесянка ясно видела, как Эрл, склонившись к медноволосой, о чем-то рассказывал ей, потом взял из рук букет трав. Вынув несколько стебельков, он возвратил его. Руни сразу же вспомнила песню, в которой влюбленный просит на память цветок из букета, который он будет носить на груди.

Руни могла бы легко прикоснуться к сознанию девушки, чтобы ощутить ее чувства, но что-то сдержало ее.