Но, припомнив, как Руни шаталась по замку в своей отвратительной тряпке, надменно именуемой платьем, с копной непокорных волос, незнакомых, по мнению Бронвис, не только с заколками, но и с обычной расческой, она поняла, что лесянку такая обстановка не отпугнет.

— Я здесь вряд ли найду что-то путное, — горько подумала Бронвис, но напоследок решила взглянуть за матерчатый полог, где находилась кровать. Она ни минуты не думала, что там кто-нибудь есть и, увидев спящего, еле сдержала крик удивления.

— Как же так? — лихорадочно думала Бронвис, вцепившись в край жесткой ткани. — Ведь он же сказал… Он сказал, что уходит на несколько дней, а на самом… На самом деле Эрл здесь! Как же он не проснулся от шума, который я тут подняла, возясь с крышкой проклятого сундука?

Нужно было уйти, но она почему-то не двигалась с места. При слабом свете свечи лицо Эрла казалось удивительно бледным.

— Как мрамор… А может, как только что выпавший снег, — вдруг подумала Бронвис, не в силах оторвать взгляд.

Сходство братьев опять удивило ее. Неприятно! Черты Орма были грубее, привычнее, здесь же примесь загадочной крови давала странный эффект, наделяя мужской облик тайной. Влекущей, но больше пугающей… Днем жесты, мимика, речь и улыбка слегка приглушали его непривычную странность, теперь же, в ночной тишине, каждый сразу сказал бы: “Чужак!”

Бронвис стало не по себе. Нужно было идти, пока Эрл не проснулся. В последний раз глянув на ложе, золотоглазая женщина вздрогнула. Рядом с кроватью лежала фигурка. Еще не совсем понимая, что делает, Бронвис шагнула к ней и подняла. Прядь кудрявых белоснежных волос, крепко впаянных в воск… Кусок тряпки от платья, к которому Бронвис не прикоснулась бы даже под страхом мучительной казни… Достаточно, чтобы понять, с кого сделана кукла!

Поставив фигурку на пол, Бронвис тихо попятилась. Ей стало жутко. Во время жизни в столице красавица часто слыхала о магии кукол, способной приворожить, подчинить, погубить… Странность Эрла, его поведение, необычная жизнь, получили свое объяснение, очень простое и… Страшное! Оно скрывалось лишь в одном слове: “Колдун!”

Бронвис даже забыла закрыть дверь. Едва оказавшись в ночном коридоре, она бросилась прочь со всех ног.

Фланн не в силах был сдвинуться с места. То, что он увидел, казалось чудовищным! Бронвис, любимая Орма, невеста, почти что жена Победителя, нагло, ничуть не скрываясь, покинула комнату Эрла! В четыре часа! На мгновение Фланн не поверил глазам, слишком гнусным казалось предательство! Но реальность была хуже домыслов. Бронвис и Эрл! Это бы не привиделось Фланну даже во сне! Впрочем, Фланн давно знал: Эрл способен на многое, Орм слишком верил ему!

— А ведь я говорил, что на Выродка лучше не полагаться… — с горечью и неясным злорадством подумал он.

Эрл был всегда подозрителен Фланну, который стремился стать тенью Победителя. Преданность Орму как будто давала особый смысл жизни, будя в душе чувство собственной ценности. На веселых пирах Фланн с огромным внутренним трепетом слушал старинные песни о верных друзьях знаменитых героев, готовых спасти их ценой своей жизни. Фланн искренне верил, что он предназначен для столь же великой судьбы.

Временами юноша втайне мечтал, чтобы с Ормом случилась беда, и он смог бы спасти его, доказав преданность делом. Фланну хотелось открытой борьбы, но никто не желал враждовать с Победителем.

Если нет явных противников, значит, есть тайный враг! Неизвестно, откуда у Фланна возникла такая глупая мысль. Вероятно, мальчишкой он отыскал ее в старой потрепанной книге, с десяток которых хранилось в почти разоренном поместье отца. («Истории знаменитых Вождей.») Оставалось найти его!

В первое время Фланн очень упорно считал врагом Орма Хейда. Однако, при всей неприязни Человека Двора к Победителю, тот был слишком рассудочен, чтобы идти на конфликт. И вдобавок Хейд быстро раскусил, что к чему и однажды, в присутствии многих, начав разговор о беззубых щенятах, возомнивших себя настоящими гончими псами, выставил Фланна простым дураком.

Всю неделю юноша строил ужасные планы отмщения, но не исполнил из них ни один, убедив себя, что он не должен давать волю чувствам, способным отвлечь от великого долга. К тому же юноша понял, что ищет противника вовсе не там.

Фланн не смог бы точно сказать, когда в первый раз он подумал об Эрле, и что навело на такую странную мысль. Может, чувство досады на Орма, который, по мнению Фланна, уж слишком носился со своим сводным братом. Незаконных детей в Гальдоре хватало, однако вирды отнюдь не спешили признать их родными, считая обычными слугами. Но Эрл никогда не пытался выказать Орму свою благодарность. Фланн думал, что Выродок втайне завидует Орму, поскольку законный наследник у Галара все же один.

Появление Руни, по мнению Фланна, сорвало маску с Выродка. Не совсем понимая, что происходит, он ясно чувствовал: Эрл изо всех сил стремится встать между Ормом и Руни. Впервые эту мысль подала ему Свельд. Поначалу посмеявшись над глупой лесянкой, не знающей правды об Эрле, юноша вскоре задумался, так ли уж Свельд ошибается.

— Может, Выродок просто использует Руни, желая хоть так задеть Орма? — пришла на ум первая мысль, очень скоро уступив место новой догадке.

Подумав, Фланн решил, что, возможно, Эрл может тянуться лишь к Рыси, поскольку сам тоже из них. Главным было одно: покушение на права и престиж Победителя. Ради чего? С точки зрения Фланна, мотивов у Выродка было достаточно: зависть, обида и даже скрытая ненависть к старшему брату, которым все восхищаются. Память легенд сохранила несколько сходных историй, и Фланн очень быстро провел параллели между прошлым и нынешней жизнью. Он понял, что наконец-то нашел Врага! Оставалось лишь не спускать с него глаз и, дождавшись, когда тот утратит бдительность, разоблачить!