– С ним стоит поговорить.

– Итак, он теперь в округе Колумбия, – заметил мужчина.

Они сидели на нижнем этаже в приемной «Г». В ФБР ее именовали Голубой допросной – по цвету внутренней отделки, выдержанной в пастельных тонах.

За столом сидели Паркер, Лукас и Кейдж по одну сторону, крупный мужчина с копной седых волос – напротив.

– Кто именно? – задала вопрос Лукас.

– Я называю его Мясником, – ответил мужчина. – А вы как его называете?

На Генри Чисмене была чистая, однако порядком поношенная одежда. Полосатый галстук, белая рубашка, натянутая на выпирающем животе. Вместо пальто он носил пиджак от серого, в светлую полоску костюма. Его потертый портфель лежал на столе. Он обхватывал ладонями стоявшую перед ним кружку воды со льдом.

– Так вы говорите, что человека, учинившего стрельбу в подземке и в театре, называют Мясником?

– Да, того, кто стрелял. Имени его сообщника я не знаю.

Лукас и Кейдж замолчали. Она задавалась вопросом, откуда Чисмену известно про Копателя и его преступления, а главное, про его партнера. О погибшем шантажисте прессе не сообщали.

– Почему вас интересует эта история?

Чисмен извлек из портфеля несколько потрепанных номеров хартфордской «Ньюс таймс» за предыдущий год и показал статьи за своей подписью.

– Я взял творческий отпуск и пишу книгу о Мяснике. Так его окрестили в Бостоне в начале нынешнего года.

– Что случилось в Бостоне? – спросил Паркер.

Чисмен бросил взгляд на карточку-пропуск Паркера. На ней не было указано имени. Кейдж представил его как мистера Джефферсона, консультанта.

– Стреляли в посетителей кафе «Закусочная Люси».

Лукас об этом слышала.

– Четверо убитых, семеро раненых. Преступник подъехал к закусочной и начал палить в окно из дробовика. Ни с того ни с сего. Если не ошибаюсь, описание внешности преступника отсутствует.

– Не сомневайтесь, это одно и то же лицо. А описание – верно, описания нет, так, нечто расплывчатое. Вероятно, белый. Возраст? От тридцати до пятидесяти. Рост? Не высокий, не низкий. Телосложение? Среднее. Им мог быть кто угодно.

Лукас собиралась о чем-то спросить, но Чисмен ее опередил:

– Вы сказали, что он стрелял ни с того ни с сего?

– По крайней мере так сказано в полицейском отчете.

– А вы знаете, что через десять минут после того, как Мясник отстрелялся, прикончив женщин и детей, в семи километрах от закусочной ограбили ювелирный магазин?

– Нет, об этом в отчете ничего не было.

– А вы знаете, – продолжал Чисмен, – что все полицейские-оперативники в радиусе трех километров примчались к закусочной? Владелец магазина успел нажать на кнопку сигнализации, но полиция все равно не успела вовремя прибыть на место. Грабитель убил хозяина и одного покупателя.

– Грабитель был сообщником Мясника?

– Кем же еще?

– Нам нужна любая информация, которая у вас есть. Но чутье мне подсказывает – вас привел к нам не гражданский долг. Чего вы хотите конкретно?

– Доступа, – быстро ответил он. – Всего лишь доступа…

– К информации?

– Совершенно верно.

– Подождите здесь, – сказала Лукас, вставая из-за стола.

Паркеру и Кейджу она подала знак следовать за собой.

Тоуб Геллер сидел за пультом управления в маленькой затемненной комнате через стенку от Голубой допросной.

Он проследил беседу с Генри Чисменом с начала и до конца. Бюро не устанавливало в комнатах для допросов односторонние зеркала. Вместо них на стенах висели три репродукции картин Жоржа Сера. В каждую были вмонтированы по шесть микрообъективов, замаскированных под точечные мазки.

Лукас поручила Геллеру анализировать данные. Стоило Чисмену упомянуть какой-нибудь факт, как Геллер мгновенно передавал информацию молодому агенту Сюзен Нанс, дежурившей наверху в центре связи, а та запрашивала местное отделение на предмет проверки.

Чисмен ни разу не отхлебнул из кружки, которую поставил перед ним Кейдж, но нервно сжимал ее ладонями. Поверхность кружки фиксировала прикосновения, а в ручке был спрятан чип-передатчик. Он оцифровывал отпечатки пальцев Чисмена и отправлял на компьютер Геллера, откуда они поступали для сравнения в базу данных Автоматизированной системы определения отпечатков пальцев.

Одна из видеокамер держала в фокусе глаза Чисмена и осуществляла сканирование радужной оболочки для «вероятностного анализа на правдивость» – это была одна из разновидностей детектора лжи. Одновременно Геллер анализировал уровень напряжения голосовых связок.

Кейдж, Лукас и Паркер поспешили в наблюдательную.

– Есть что-нибудь? – спросила Геллера Лукас.

– Наши запросы идут вне очереди, – ответил тот, с сумасшедшей скоростью настукивая по клавишам.

Зазвонил телефон. Лукас включила громкоговорящую связь.