– А почему тебе из дома-то нельзя выходить?

– Не знаю, - задумалась я.
– Он тогда сказал, что нельзя, я и не спросила, и так страшно было. Надо будет спросить.

Мама взяла в руки портрет Стефана.

– Дели, у тебя же люди никогда не получались, а это такие красивые рисунки!

– Так, то люди, а это вампир!
– усмехнулась я.

– Это он?

– Да, это Стефан, - кивнула я.

Мама долго смотрела на рисунок, не отрывая взгляда и не моргая.

– Да, ты права, он по-своему красив, - наконец, кивнула она.
– Только... он ведь вампир.

– Ну и что? Пообщавшись с ним я не нашла непреодолимых отличий между вампирами и людьми.

– А как ты это нарисовала?

– Да он сидел, книгу пытался читать, а я внаглую включила свет поярче и села рисовать. Пока мы с ним разговаривали, я и нарисовала. А вот эту уже по памяти рисовала. Поэтому такое несоответствие и получилось, что вампир зимой на улице днем, да еще и не по погоде одетый.

– Дели, тебе надо заканчивать с дизайном и становиться настоящим художником. Ты рисуешь такие замечательные картины!

– Ты думаешь?
– я с сомнением посмотрела на рисунки.
– А это было бы увлекательно... Интересно, что Стефан скажет поэтому поводу!

– А как ты сама к нему относишься?

– К кому? К Стефану?
– не поняла я.
– До нормально, привыкла уже. Не боюсь. Да нет, наверное, даже больше. Теперь мне без него будет уже чего-то не хватать. Наверное, он стал мне другом. Я бы, наверное, продолжала с ним общаться, даже если бы снова жила здесь. Да нет, точно. С ним интересно, много нового о вампирах узнаешь, да и вообще...

– Уж не влюбилась ли ты в него, дочка?..

– Влюбилась? Я? В Стефана?
– удивилась я.
– Да ты что, мам! Он вампир, а я человек. Это просто невозможно.

– Ты сама только что говорила, что разницы особенно никакой.

– Ну, не настолько же никакой!
– покачала головой я.
– А вообще, мне все равно от него никуда не деться. Было бы даже лучше, если бы я в него влюбилась.

– Как знаешь, Дели, только он все равно вампир.

Тут в дверь позвонили.

– Это Стефан, - я вспорхнула со стула и отправилась открывать, на пороге стоял мой вампир, закутанный в плащ.
– Привет!

– Доброе утро, - приветственный поклон маме.
– Пойдем?

– Да, конечно, - я кивнула и стала одеваться.
– Мамочка, я так рада была тебя видеть!
– я обняла ее.
– Надеюсь, приду еще.

Я вопросительно посмотрела на Стефана.

– Если ты захочешь, - кивнул вампир.
– До свидания.

Мы вышли и направились к машине.

– Ты чего какой?
– спросила я, усаживаясь на переднее сидение.

– Какой?
– Стефан скинул капюшон и завел машину.

– Добрый вечер, я заеду за тобой после работы, доброе утро, если ты захочешь. Чего так официально?

– Твоя мама человек, а ты не хуже меня знаешь, что общение вампиров и людей сводится к минимуму статьей 154 Гражданского кодекса.

– Не знаю точно, какой статье и какого кодекса предусматривается назначение вампира человеку, но это никак не вписывается в статью 154 Гражданского кодекса.

– Семейный кодекс, раздел межрасовых взаимоотношений, статья 132, - проинформировал меня вампир.
– Но в этой статье говорится только о взаимоотношениях одного конкретного человека и вампира.

– Дебильный какой-то закон, - пробормотала я.

– Законы не могут быть дебильными. Все они тщательно разрабатывались смешанным Комитетом.

– Значит, комитет дебильный, - сделала неутешительный вывод я.
– Как они там себе это представляют? Человек общается с людьми, вампир с вампирами и не знакомят друг друга со своими друзьями и родными? Такого не бывает.

"Просто человек остается человеком не так уж и долго. Максимум еще неделю, а потом он уже становится вампиром и автоматически попадает под действие статьи 154 Гражданского кодека. К людям ему дорога заказана, ибо они будут его шарахаться, так же как и любого вампира, в том числе и родные".

Стефан промолчал.

Сегодня мы легли спать вместе, каждый в своей комнате, но проснулся первым все же вампир. Оказалось, ему куда-то надо было днем. То ли какая-то встреча, то ли еще что, но почему-то непременно днем. Он попрощался и ушел, я же, зевая, занялась своими обычными утренними делами в середине дня. Вот я и окончательно сдвинула режим дня, проспав полдня, а, потом, не изъявив желание идти спать почти до самого утра.