Шрифт:
– Как и раньше - дизайнером, создавала бы интерьеры.
– А рисование?
– Я и так буду рисовать в свободное время, а вообще я дипломированный дизайнер.
– Ну, дипломированным художником быть нельзя.
– Ты тоже думаешь, что мне стоит всерьез заняться живописью?
– А кто еще так думает?
– Мама тоже так сказала.
Стефан задумался.
– Так что? Почему мне нельзя выходить?
– Понимаешь, все люди, попавшие к вампирам, сами становятся вампирами и... ну, в общем, все нормально, никаких сложностей, но ты человек.
– А почему ты меня до сих пор не укусил?
– я-таки решилась задать еще один давно интересующий меня вопрос.
– Ты ведь не хочешь.
Честный и спокойный взгляд вампира не позволил мне усомниться в его словах.
– А что другие сами соглашались, чтобы их укусили?
– осторожно спросила я.
– Конечно, нет, но я так не буду, - Стефан встал и вышел, оставив меня в полном недоумении.
И как мне это понимать? Чего он не будет? Кусать без согласия или вообще кусать? А зачем ему тогда, интересно, человек понадобился? Что за бред? Я поднялась и отправилась на поиски Стефана. Из квартиры он не уходил, значит где-то внутри. Я заметила его темный силуэт на фоне кухонного окна и подошла ближе.
– Стефан, - я коснулась его плеча, он неожиданно резко развернулся, сверкнув глазами.
И зачем мне свет? У меня тут и так фонарь есть, пусть слегка красный, но все-таки свет. Через мгновенье яркость уменьшилась, оставив лишь легкий красноватый отблеск.
– Может, ты все-таки объяснишь мне все толком, - предложила я.
– Столько вопросов без ответов.
– Что за вопросы?
– мягкий приятный голос. И почему он раньше наводил на меня такой ужас? Наверное, просто с образом вампира не сочетался...
– Зачем вампирам люди? Почему все люди, которым назначили вампира, становятся вампирами? Зачем это надо? Что чистокровных мало?
– Чистокровных действительно не так уж и много. У вампиров не так уж и много детей рождается, - ответил Стефан.
– Почему?
– Потому, что браков мало. Если бы не инициированные, вампиры бы постепенно вымерли.
– Ну, хорошо, пусть инициировать людей необходимо для численности, но зачем же вся эта процедура с назначением вампира?
– Для порядка, ну и дальнейшей адаптации нового вампира.
– Ну, тогда мне вообще ничего не понятно, - я уселась на подоконник, чтобы не приходилось задирать голову, глядя на вампира.
– Ну, получил ты все документы, забрал меня с собой. Укусил бы и дело с концом. А я до сих пор человек. Почему? Зачем я тебе вообще, да еще и у тебя же дома?
Стефан молчал, только глаза то вспыхивали, то гасли.
– Ты бы предпочла, чтобы я в тот же день тебя укусил?
– спокойно спросил Стефан, однако глаза засверкали ярче. Я уже поняла, что красноватые блики тем ярче, чем сильнее чувства обуревающие вампира.
– Нет, но так бы хоть все понятно было. А то я теперь не знаю, что и думать. Ты сказал, что не будешь меня кусать без моего согласия, но почему?
– Потому что не хочу, - Стефан видимо отвернулся, потому что красные огоньки исчезли из моего поля зрения.
– Почему?
– снова спросила я, окончательно потеряв вампира из виду. Я подождала немного.
– Бессовестно пользуешь тем, что я в темноте не вижу?
– Нет. Думаю, что ответить, - раздалось справа от меня. Я присмотрелась и действительно разглядела темный силуэт на фоне стены, хотя в большей степени благодаря Луне, вышедшей из-за тучи и увеличившей свет, проходящий сквозь заклеенные окна. Я покорно подождала еще немного.
– Стефан?
– Ты не хочешь становиться вампиром, а я просто уважаю твое желание, точнее, нежелание, - официально сказал Стефан и неожиданно добавил своим обычным голосом.
– Я не хочу принуждать тебя.
– Но зачем тогда я тебе, если ты не собираешься меня кусать?
– изумилась я.
– Почему же не собираюсь? Я не хочу делать этого силой.
– То есть, ты думаешь, что рано или поздно я соглашусь?
– еще больше удивилась я. До меня, наконец, дошло, чего, собственно, ждал все это время вампир. Неужели он и вправду думает, что я могу стать вампиршей добровольно?
– Я надеюсь, что ты согласишься ради меня, - вампир отлепился от стены и устремился в темноту. Я скорее угадала его движение и чисто случайно поймала его руку. Вампир медленно обернулся, глаза его сверкали как два рубина в диадеме первой модницы.