— Можешь мне поверить, я ещё хуже, — Ярт протянул ей ладонь, помогая взобраться на очередной уступ.

— Да уж догадываюсь, — она отряхнула тилен от налипшего снега, и они продолжили путь.

Тропинка петляла среди нагромождений обломков, местами переходя в крутые скальные ступени, на которые приходилось карабкаться. Это осложнялось ещё тем фактом, что здесь лежал снег, и руки скользили на мокрых камнях.

Сэллифэр снисходительно смотрел на них. Один, он давно был бы на вершине. Северные волки с малолетства приучены к ползанью по скалам. Для них это не намного труднее, чем косточку разгрызть. Там, где Ярт и Фэль вползали на уступы, он на них запрыгивал, где они шли по узенькой тропинке, он обегал по скалам стороной. И вообще Сэллифэр наслаждался жизнью. Ему было немного жаль, что Ноэрэ не пошла с ними. Он искренне не понимал, что плохого она нашла в такой чудесной погоде? А пантера предпочитала прятаться в тёплой комнате у натопленного камина. Она вообще решила беречь силы и здоровье для основного перехода.

Когда они были примерно на полпути к вершине, Фэль решила передохнуть. Им оставался самый крутой участок пути. Заботливыми гномами там были вырублены ступени, но сейчас эта лестница находилась под снегом. Сэллифэр с самым щенячьим видом описывал круги, прыгая с уступа на уступ. Он всем своим видом выказывал нетерпение поскорее добраться до вершины. Ярт усмехнулся, глядя на него:

— Мне бы его сноровку.

— Что правда, то правда, — Фэль вздохнула. — Хотя посмотрела бы я на него, если бы он решил по Драконьим горам побегать.

— Бегал, — Сэллифэр остановился и слегка повёл мордой. — Эти лучше.

Ярт улыбнулся и потрепал его по загривку. Волк снова сорвался с места и взлетел на первый уступ:

— Ну же! Идём! На вершине отдохнёте!

— Слушай, он у тебя вообще когда-нибудь устаёт? — поинтересовалась Фэль.

— Не знаю, — Ярт подтянулся на край ступени и протянул ей ладонь. — Я этого пока не выяснял.

— Тогда выясни как-нибудь, — попросила девушка.

Они ползли наверх, следуя советам волка:

— Осторожнее, край скользкий… Здесь осыпается… Да нет, не туда, правее… Руку ближе…

Наконец они добрались до места. Вся вершина была запорошена снегом. Мягкие очертания сугробов заполняли горизонт. Сэллифэр с визгом вальнулся в снег.

— Что-то ты сегодня какой-то чересчур громкий, — покачал головой Ярт.

— Но разве здесь не красиво? — Сэллифэр высунул морду из сугроба, в который уже успел закопаться.

— Здесь прекрасно, — Ярт присел и набрал полные пригоршни пушистого снега, наметённого за ночь. — Немного я видел мест прекраснее.

Сэллифэр примерился и прыгнул ему на грудь, опрокинув друга в снег. Ярт не остался в долгу, валяя его по сугробам.

Фэль смеялась до слез, глядя на их барахтанье.

— Помоги, — Ярт протянул ей руку, не в силах выбраться из снежного плена.

— Давай, — она схватила его ладонь и сама полетела в сугроб рядом с ним. — Так нечестно!

— Зато весело, — Ярт присыпал её снегом сверху.

— Ах так?! — она набрала полную пригоршню и слепила снежок. — Получай!

— Ты первая начала! — он бросился на неё.

Парочка с громким смехом носилась по сугробам, поочерёдно падая в пушистый снег. И Сэллифэр им в этом немало помогал, полностью разделяя их веселье.

Ярт выбрался на край вершины и замер, оглядывая картину, открывшуюся ему отсюда. Внизу и на западе голубым льдом сияли горы. А дальше за ними расстилалась голубовато-белая равнина Холодных Земель, сливающаяся в дымке с белёсым северным небом. Фэль молча встала рядом с ним и тоже смотрела на открывшийся вид. Это были не луга и поля Альмэсэйе, не Лес, не равнина степей, не безбрежная гладь южного моря, но это было прекрасно не менее их. Царство холода и безмолвия, королевство льда и снега. Совершенное в своей безупречной чистоте белых красок. Сэллифэр тоже подошёл к ним, охваченный чувствами Ярта:

— Я родился там, внизу. У холодной белой пустоши. Когда ветер поднимал снег до чёрного неба, и не разобрать было, где снежинки, а где звёзды. И луна тогда была полной. Такого же цвета, как снег. Не как у вас — тёплая и жёлтая, а холодная, серебристо-голубая. В стае говорили, что это она наградила меня такой шубой.

Ярт молча опустил ладонь на его голову.

Фэль отошла от края и упала в снег, раскинув руки. Мягкая пушистая перина осторожно приняла её в свои объятия. На вершине висела звенящая тишина, и казалось, что этот звон исходит от высокого горного неба, стоящего перед её глазами.

Здесь оно было прозрачно-голубым, как кусочек чистого льда, высокое-высокое и бескрайнее. Фэль смотрела, широко раскрыв глаза, погружаясь в эту бездну, словно бы воспаряя над миром.

Высокое ледяное безмолвие, где нет ни холода, ни тепла, ни жизни, ни смерти, ни времени, только вечность. Кажется, ещё усилие, и ты взлетишь в эту звенящую пустоту. Если не тело, так душа.

Она вспомнила, как ей однажды рассказали одну из легенд этих мест. О том, что уснувший на вершине Голубых гор становится кусочком голубого гранита, а душа его остаётся вечным Хранителем этих рудников. Что все старейшие гномы приходят сюда, чтобы уснуть, и уже не возвращаются домой, уходя к горам, которые создали их. И это самая высокая честь для них. Но разве возможно уснуть, глядя в такое небо?