— Дрожишь, — тихо проговорил парень, и его голос заставил её вздрогнуть ещё раз, но она не отвела взгляда, лишь слегка опустила ресницы.

Его касания вызывали лёгкую слабость в мышцах, и в то же время внутри словно натягивали звенящую тетиву. Фэль подняла руку и ощутила, как вздрогнул Ярт. Похоже, он ощущал то же самое.

Парень скользнул ладонью на её спину, и девушка легко подалась вперёд, прижимаясь к его груди. Его пальцы неуверенно пробежались по её телу и коснулись лица. Фэль подняла голову. В тёмной глубине её глаз полыхал огонь. Девушка ощутила его тёплое дыхание на своём лице и, не в силах больше сдерживаться, резко прильнула к его губам.

— Дева Ночи, — пальцы Ярта стиснули её плечи, ещё крепче прижимая её к нему.

Фэль потянула кожаный ремешок, и шелковистые пряди его волос скользнули на её шею, рассыпаясь по плечам, смешиваясь с её собственными. Она с наслаждением запустила в них пальцы, упиваясь их прохладой и мягкостью.

Ярт покрывал поцелуями её лицо, шею, плечи, скользя руками по её телу, с радостью ощущая, как оно отзывается на каждое его движение. Девушка прерывисто дышала, уткнувшись носом под его ухо. Он услышал тихое бормотание:

— Боги, что ты со мной делаешь?..

И вдруг, в какой-то момент у неё в голове как в колокол ударили: «О, Дева Ночи, что мы делаем? А как же Эртэ?»

Фэль резко оттолкнула парня и глубоко вздохнула.

— Что с тобой? — он непонимающе смотрел на неё затуманенным взглядом.

— Уйди, Ярт, — тяжело проговорила она, мысленно успокаивая себя.

— Почему? — он потянулся к ней.

— Уйди, — она отпрянула. — Или придётся уйти мне. Этого нельзя допустить. У меня слишком много обязательств, чтобы позволить себе подобное. Уйди, Ярт. Пока я не наговорила кучу резкостей и грубостей.

Ярт недоумённо покачал головой, всем видом выражая непонимающее сожаление, и встал. Откинув назад голову, он стянул волосы и, ничего не сказав, вышел прочь. Фэльмарэ без сил опрокинулась на подушку и сжала виски ладонями. Как она ни противилась, но душу выворачивала горечь о несбывшемся. Сколько Фэль ни старалась убедить себя, что поступила правильно, на сердце скребли кошки.

Она с горя съела ещё одно яблоко и уснула, сжавшись в комочек под одеялом. Внутри у неё было пусто и холодно.

Ярт валялся на своей кровати, недоумевая, что же он опять сделал не так? Всё шло просто чудесно. Он видел, что ей это приятно, что она наслаждается этой игрой, как и он сам. И вдруг — этот холодный взгляд, словно пощёчина. И этот приказ — «Уйди!»… Нет, лучше бы действительно пощёчину дала. Можно даже не одну. Тогда было бы ясно, что он снова сделал что-то, выходящее за все рамки, жутко ей неприятное, а так… И вдруг его осенило: она же просто боится! Ещё бы, после всего, что она перенесла… Ярт выругал себя и погрузился в размышления, как загладить свою вину. В своё время она поймёт, что лучше него никого нет в целом мире, что он действительно любит её, и тогда уж… Благо, времени впереди немерено. Нужно лишь запастись терпением.

Он успокоено вздохнул и медленно погрузился в сон, в котором Фэль, прямо скажем, была куда более покладистой, чем в жизни.

Разбудил его поток солнечного света, бьющий прямо в глаза, и мокрый шершавый язык Сэллифэра.

— О боги, — Ярт поднялся с пола, куда умудрился свалиться во сне, и пробормотал. — Такой сон не дал досмотреть.

— Было бы там чего ещё досматривать, — на морде волка явно вырисовывалась усмешка. — К тому же там этот… Лорелин… заявился. Ждёт тебя.

Парень вздохнул и потянулся за одеждой. Когда он спустился вниз, зевая и потягиваясь, Альтамир и Лорелин сидели за столом с чашами доброго вина и вели самую светскую беседу, на какую только были способны, на самую душещипательную тему — предстоящий праздник.

— А вот и одно из первых лиц, — заметил Альтамир Ярта и улыбнулся. — Садись завтракать.

— Нет, Мирэл, — Лорелин это просто простонал. — Не огорчай мою мамочку. Она уже ждёт не дождётся сюрприза. С утра на кухне.

— Фэль поела? — зевнул Ярт.

— Да, я ей отнёс, — Странник допил вино. — Что-то она сегодня сама не своя.

— В смысле? — парень на мгновение проснулся.

— Погружена в себя, постоянно вздыхает и грустно улыбается, — ответил Альтамир. — Но ты не волнуйся. Это ненадолго. Ноэрэ её успокоит.

— Надеюсь, — Ярт протёр глаза и пошёл умываться.

Когда он привёл себя в порядок и прогнал сонливость, Лорелин встал из-за стола:

— Ну что, готов?

— Ага, — парень усмехнулся. — Как на свидание.

— Это, знаешь ли, несколько похуже, — хмыкнул дядюшка.