Одним прыжком я поднялся, оделся и быстро направился по дороге в деревню. Тёплая влажная ночь благоухала диким левкоем. Вскоре я различил в темноте медленно шедшего Зорбу, похоже, он здорово устал. Останавливаясь время от времени, чтобы посмотреть на звёзды, прислушаться, он снова продолжал путь, чуть ускорив шаг; слышался стук его палки о камни.

Он подошёл к саду вдовы. Воздух был напоен ароматом цветов, лимона и жимолости. В эту минуту среди апельсиновых деревьев зазвучала умопомрачительная душераздирающая трель соловья. Он пел во мраке, и у нас перехватывало дыхание. Зорба резко остановился, у него, видно, тоже перехватило дыхание от этих нежных звуков.

Вдруг тростниковая изгородь шевельнулась, острые стебли зашумели, как стальные лезвия.

– Эй, приятель!
– произнёс низкий грубый голос.
– Эй, старикашка, наконец-то ты мне попался!

Я похолодел. Голос был мне знаком. Зорба сделал шаг, поднял свою палку и снова замер. При свете звёзд я видел каждое его движение. Одним прыжком громадный верзила выскочил из тростника.

– Кто здесь?
– крикнул Зорба вытянув шею.

– Это я, Манолакас.

– Иди своей дорогой, убирайся отсюда!

– Ты меня обесчестил, Зорба!

– Это не я тебя обесчестил, Манолакас, убирайся, говорят тебе. Ты крепкий парень, но удача от тебя отвернулась, она слепа, разве ты не знаешь этого?

– Удача или неудача, слепая или нет, - сказал Манолакас (я слышал, как скрипнули его зубы), - а я хочу смыть свой позор. И именно сегодня. У тебя есть нож?

– Нет, - ответил Зорба, - у меня только палка.

– Так сходи за ножом. Я тебя подожду здесь. Иди же! Зорба не шевелился.

– Ты что, боишься?
– прохрипел, насмехаясь Манолакас.
– Иди же, я жду тебя!

– Что я буду делать с ножом, старина?
– сказал Зорба, начиная злиться.
– Скажи, что мне с ним делать? Вспомни, в церкви у тебя был нож, у меня его не было, не так ли? И всё равно, мне кажется, я ловко выкрутился. Манолакас взревел:

– Так ты ещё и издеваешься надо мной? Удачный момент ты выбрал, у меня нож, а у тебя его нет. Неси свой нож, грязный македонец, и мы померяемся силой.

– Брось свой нож, а я брошу свою палку, и тогда померяемся силой, - ответил Зорба, дрожащим от гнева голосом.
– Ну же, давай, грязный критянин. Зорба поднял руку и бросил свою палку, я услышал, как она стукнула в камыше.

– Брось свой нож!
– снова крикнул Зорба.

Совсем тихо, на цыпочках, я приблизился и в свете звёзд успел увидеть блеснувший в камышах нож. Зорба поплевал на ладони.

– Смелее!
– крикнул он, собрав все силы. Но прежде, чем молодцы успели накинуться друг на друга, я бросился между ними.

– Остановитесь!
– крикнул я.
– Подойди ко мне, Манолакас, и ты тоже, Зорба. Вам не стыдно? Противники медленно сближались.

– Пожмите друг другу руки!
– сказал я.
– Вы оба отличные парни, помиритесь.

– Он меня оскорбил… - сказал Манолакас, пытаясь высвободить руку.

– Тебя нельзя так легко оскорбить, капитан Манолакас!
– возразил я.
– Вся деревня знает тебя как смелого человека. Забудь о том, что произошло у церкви. То был злополучный день. Теперь это в прошлом, всё кончилось! И потом, не забывай, что Зорба нездешний, он македонец и для нас, критян, будет бесчестьем поднять руку на гостя. Ну, дай же твою руку, вот это настоящая смелость, и пойдём к нам в хижину, выпьем по стаканчику и нажарим колбасы, чтобы скрепить дружбу, капитан Манолакас! Я полуобнял Манолакаса, подтолкнул его немного в сторону.

– Он уже стар, бедняга, - прошептал я ему на ухо, если такой молодой и сильный парень, как ты, одержит над ним верх - это не принесёт славы! Манолакас смягчился.

– Ладно, - ответил он, - чтобы доставить тебе удовольствие.

Он сделал шаг к Зорбе, протянув огромную тяжёлую лапу.

– Что же, дружище Зорба, - сказал он, - дело прошлое, давай свою руку!

– Ты мне ухо отгрыз, - сказал Зорба, - будь же здоров, держи, вот моя рука!

Они долго жали друг другу руки, сжимая их все сильнее. Я испугался, что они снова схватятся.

– У тебя крепкая рука, - произнёс Зорба, - ну и силен ты, Манолакас.

– И ты тоже сильно сжал мне руку, сожми сильнее, если можешь!

– Остановитесь!
– воскликнул я.
– Пойдёмте, отпразднуем нашу дружбу. Я встал между ними. Наконец мы вернулись на наш берег.

– Урожай в этом году должен быть неплохим… - сказал я, чтобы сменить тему, - было много дождей. Но никто не поддержал меня. У них всё ещё перехватывало дыхание. Вся моя надежда теперь была на вино.

Мы подошли к нашей хибаре.