Но Опасный Боб возразил: «Но теперь мы можем задать себе вопрос, что такое крыса, значит, мы уже нечто большее.»

– Мы крысы, – ответил Окорок с металлом в голосе. – Мы бегаем, пищим, крадём и делаем новых крыс. Для этого мы созданы!

– Кем созданы? – спросил Опасный Боб, и последовал длинный спор о Большая-Крыса-Глубоко-Под-Землёй-теории.

Но даже Окорок следовал за Опасным Бобом, так же как Загар и Прохода Нет. И они слушали его внимательно, когда он говорил.

Персик всегда внимательно слушала других. – Нам даны носы, – сказал Загар своим людям. Но кто дал крысам носы? Мысли Опасного Боба находили дорогу в головы других крыс незаметно для их обладателей.

Он придумал новый способ думать. Он выдумал новые слова. Ему удалось понять, что с ними происходит. Большие крысы и крысы со шрамами прислушивались к маленькой крысе, потому что Превращение привело их в тёмную страну, и только Опасный Боб был в состоянии найти в ней дорогу.

Персик оставила Опасного Боба у свечки, а сама отправилась на поиска Окорока. Она нашла его прислонившимся к стене. Как и большинство старых крыс, он старался оставаться вблизи стен и избегал света и открытых участков.

Казалось, он дрожит.

– С тобой всё в порядке? – спросила Персик.

Дрожь прекратилась. – Да, да, со мной всё в порядке! – резко ответила старая крыса. – Небольшие судороги, больше ничего.

– Я подумала, что ты почему-то не пошёл ни с одной из групп, – сказала Персик.

– Со мной всё в порядке! – отрезал Окорок.

– У меня ещё есть немного картошки…

– Я не хочу есть! Мне хорошо!

Что означало, что ему было плохо. Это и было причиной, почему он не хотел делиться своим знанием с другими – кроме его знания, у него ничего не было. Персик знала, что крысы традиционно делали со старыми вожаками. Она видела, какое выражение было у Окорока на лице тогда, когда Загар – более молодая и сильная крыса – говорил перед отрядами, и она знала, что Окорок тоже об этом думал. Пока он был на виду, он держался молодцом, но последнее время он всё больше отдыхал и отсиживался по углам.

Старые крысы традиционно изгонялись из стаи, потом они слонялись без дела и трогались умом. Скоро у них будет новый шеф.

Персик хотела бы объяснить Окороку одну из мыслей Опасного Боба, но старый самец неохотно говорил с самками. Он всё ещё считал, что женщины не для того созданы, чтобы с ними говорить.

Эту мысль можно было изобразить так:

Мы – Изменённые. Мы не такие, как другие крысы.

Глава четвёртая

– Самое важное в приключениях, считал господин Вислоух, это не пропустить обед.

Мальчик, девочка и Морис находились в большой кухне. Мальчик догадался, что это кухня, по висящим на стенах кастрюлям и сковородкам и по стоящей в углублении большой чёрной железной печке. Ещё в кухне стоял длинный исцарапанный стол. Но кое-чего, что обычно находится в кухне, явно не хватало: а именно продуктов.

Девочка подошла к металлическому ящику в углу и вытащила из-за пазухи ключик на верёвке. – Никому нельзя доверять, – сказала она. – И крысы крадут в сто раз больше, чем они могут съесть, маленькие черти.

– Не думаю, – возразил мальчик. – Максимум в десять раз.

– А с чего это ты вдруг стал специалистом по крысам? – ехидно спросила девочка, открывая ящик.

– Не вдруг. Я научился в… Ой! Это было действительно больно!

– Извини, – сказал Морис. – Я совершенно случайно тебя царапнул. – При этом он попытался скорчить рожу, означающую: не будь кретином. А это совсем непросто – корчить рожи, если вы кошка.

Девочка косо посмотрела на кота, а потом повернулась обратно к ящику.

– Тут есть молоко, ещё не совсем засохшее, кроме того две рыбьи головы, – сказала она.

– Неплохо, – отозвался Морис.

– А что с твоим человеком? – кивнула девочка в сторону глупого на вид мальчика.

– О, он есть всё, – ответил кот.

– У нас есть хлеб и сосиски, – сказала девочка, вытаскивая банку из ящика. – Но к сосискам мы относимся с подозрением. Кроме того, у нас есть кусок сыра, но он уже довольно старый.

– Я думаю, нам не надо у тебя ничего есть, раз у вас так мало еды, – сказал мальчик. – У нас есть деньги.

– Но мой отец говорит, что если мы не будем гостеприимными, это повредит репутации города. Мой отец – бургомистр.

– Он – правительство? – удивился мальчик.

Девочка уставилась на него. – Можно и так сказать, – наконец ответила она. – Хотя ты это странно выразил. Вообще-то законы издаёт городской совет. Мой отец только управляет всем и спорит с людьми. Он говорит, что мы не должны иметь больше, чем другие, чтобы показать в это трудное время солидарность. У нас уже было достаточно проблем, когда к нам перестали приезжать туристы, чтобы посетить наши горячие источники, но крысы принесли ещё больше вреда.