Он удержался, чтобы не поскользнуться.

–  Ледяная земля, земля ледяных людей, - подумал Павел.

Теперь вокруг были высокие дома. В их однообразной цепи не было ветра. Было уже темно. Сотнями окон горели многоэтажные каменные стены. За каждым из них прятались от чего-то люди.

–  Что вам нужно люди?
– подумал он.

Прежде на Перуло Калугин меньше думал о людях, о ремесленниках, о крестьянах. Его мысли там все время были заняты чем-то другим. Но теперь на Земле все вернулось на свои места.

–  Может я тогда просто жил в другой среде?
– задумался Павел.
– Наверное, нет, дело в том, что тогда мы решали иную прогрссорскую задачу. Нужно было подрывать феодализм, помогать новому сильному классу, буржуазии победить, свернуть шею этому многовековому монстру средневековья. Здесь все по-другому. И дело боле сложное. Что же предпринять? Как добраться до умов передовых классов здесь в России?

Он серьезно задумался, и красочные образы вековой истории родной планеты пронеслись в несколько мгновений перед его глазами. Но он не видел выхода из тупика.

–  Я не знаю что делать, я вернулся слишком рано, - думал Павел.
– Я еще не всему научился. Эвил был прав, нужно было подождать, по крайней мере, до того как Земля снова будет возвращена в прогрессорский проект.

Сомнение захватило его, а холод холодного мира словно бы проник в каждую теплую клеточку его тела. Но он быстрым волевым решением прогнал растерянность.

–  Рабочие - основной класс борьбы за социализм. Сейчас он безволен, но это временное явление. Это пройдет. Нужно работать, нужно думать. Необходимо организовать, используя Интернет-ресурсы, идейный центр. Мы должны рассказать людям все, что они не знают, рассказать им про терроризм, про то, что это дело рук ФБС, рассказать про то общество, что сегодня пьет их кровь. Но сделать это нужно не просто так, необходимо предложить людям выход. Не просто абстрактный - голосуйте за нас, а настоящий научный выход. Но это большая работа, а людей мало. Я уже год как работаю над этой проблемой и что? Организация лишь незначительно выросла численно, конечно она приобрела немалую известность, но это еще не все что нужно.

Павел подошел к дому и достал ключ от двери в подъезд.

–  Работать, работать, работать, - мысленно твердил он.

Тяжелая металлическая дверь со скрипом открылась. Он вошел и поднялся по темной лестнице. В воздухе пахло мышиным пометом. Лифт работал и Павел, дожидаясь, когда его кабина откроется, осмотрел почтовый ящик. Ни писем, ни счетов не было.

Машина с электрическим скрипом поползла вверх. И вот нужный этаж. Стальные двери открылись, Калугин вышел. Здесь в отличие от подъезда было светло. Мерцая, горела у потолка синяя лампа. Павел достал ключи.

Замок щелкнул, и вместе с этим щелчком щелкнуло что-то еще. Потом еще и еще раз.

Ноги Павла подкосились. Он упал. Рука судорожно нащупала на черном пальто что-то жидкое и липкое. Сил поднести это к теряющим свет глазам не было. В голове смешались какие-то шумы. Так продолжалось секунду. Затем пришла странная волна ясности, но мыслей не было. Это было странно.

Послышался топот чьих-то ног. Потом быстрое движение и новый щелчок раздался прямо возле уха. Но его Павел уже не мог слышать. Его голова дернулась и застыла.

В луже густой крови, смертельно искривившись, осталось лежать страшно распластанное тело.

Спустя час его нашли. Он был мертв.

Он открыл глаза. Не было никаких звуков. Полная тишина поразила его. Павел глубоко вздохнул. Воздух был странно привычного, но какого-то далекого вкуса.

Он попробовал осмотреться. Но это было не просто. Глаза его рассеянно блуждали не различая предметов. Однако так продолжалось недолго. Скоро чувства нормализовались. И он сумел различить силуэт какого-то существа сидящего рядом. Тени и свет перестали неистово смешиваться, образовав более ясные черты. Он различил чью-то голову, потом тело.

Тонкий человек со светлыми волосами низко склонился над ним и своим смелым удивленно-насмешливым взглядом заслонил в первые минуты болезненный свет. Павел узнал его. Все это было странно.

–  Где я, Эвил?

Человек улыбнулся.

–  Ты меня узнаешь это уже хорошо. Мы на Сатурне, вернее на станции в его кольцах. То есть совсем близко от Земли.

Павел удивился, но голос его звучал спокойно. Он что-то новое заметил в его тоне.

–  Как ты себя чувствуешь?

–  Не знаю.

Образ наклонил голову вправо и внимательно посмотрел Калугину в глаза, казалось, прочитав в них подлинный ответ. От уверенности и спокойствия этого взгляда Павлу на секунду стало жутко, но он быстро отбросил это нелепое наваждение чувств.

–  Что со мной? Я жив?
– спросил он.

–  Ты действительно не мертв, - усмехнулся Эвил.

–  Как такое может быть?
– смутные образы проплыли перед Калугиным, он явно чувствовал, что не может быть жив.
– Это невозможно? То, что я помню, все это говорит скорее о другом…

–  Тебя конечно убили. Вернее пытались сделать это, но упустили одну деталь. Забыли самое важное - разум невозможно убить, а движение невозможно остановить. И поэтому ты жив.

–  Как… разве это возможно?