–  Вы сами предложили это! Мы никого не звали.

–  Я забыла, что говорила в тот раз, - тихо продолжила Маргарет.
– Я бы обязательно вспомнила о своем обещании, если бы была меньше занята. Можно я пойду сейчас с тобой?

Бесси бросила быстрый взгляд на лицо Маргарет, чтобы убедиться, что та говорит искренне. Напряжение в ее взгляде сменилось задумчивостью, когда она заметила сожаление в глазах своей собеседницы.

–  Мной никто так много не интересовался. Если вам интересно, можете прийти.

Они пошли вместе, храня молчание. Когда они свернули в маленький двор, выходящий на грязную улицу, Бесси сказала:

–  Вы не пугайтесь, если отец дома, он поначалу будет разговаривать грубо. Он вспоминал вас, вы понимаете, и сдается мне, он тоже волновался и гадал, придете вы или нет.

–  Не бойся, Бесси.

Но когда они пришли, Николаса не оказалось дома. Крупная неопрятная девушка, немного моложе Бесси, но более высокая и крепкая, занималась стиркой. Прачка она была неумелая, и так гремела корытом, что Маргарет поежилась и от души посочувствовала бедной Бесси, которая буквально упала на стул, полностью вымотанная своей прогулкой. Маргарет попросила у сестры Бесси стакан воды, и пока та бегала за водой (задев кочергу и опрокинув стул на своем пути), Маргарет развязала ленты шляпки Бесси, чтобы та могла отдышаться.

–  Вы думаете, такая жизнь стоит того, чтобы о ней заботиться?
– едва слышно прошептала бедная девушка.

Маргарет не ответила, но подержала стакан воды у ее губ. Бесси сделала долгий жадный глоток, затем откинулась назад и закрыла глаза. Маргарет услышала, как она бормочет про себя: «Они больше не будут ни голодать, ни испытывать жажду. И солнце не будет палить их, и свет не будет их тревожить».

Маргарет наклонилась и тихо сказала:

–  Бесси, не торопи свою смерть и не отказывайся от жизни, какой бы она не была… или могла бы быть. Помни, кто дал тебе жизнь и предопределил твою судьбу.

Она вздрогнула, услышав голос Николаса. Он вошел, незамеченный ею.

–  Нет нужды поучать мою девочку. Пусть она идет туда, куда ее зовут, к золотым воротам, украшенным драгоценными камнями. Если это ее забавляет, пусть так и будет, но я не собираюсь морочить ей голову всякой чепухой.

–  Но конечно, - ответила Маргарет, поворачиваясь к нему, - вы верите в то, что я сказала, что Бог дал ей жизнь и предопределил, какой она должна быть.

–  Я верю в то, что вижу, и не более. Вот, во что я верю, молодая леди. Я не верю всему тому, что слышу…нет! Ни капли. Я слышал, как одна молодая девица громко обещала, что навестит нас. А моя девочка потом дни и ночи думала об этом, вскакивала каждый раз, заслышав звук незнакомых шагов, она не знала, что я за ней наблюдаю. Но вот вы, наконец, пришли, и вам здесь будут рады, если, конечно, вы пришли не ради нравоучений.

Бесси умоляюще смотрела на Маргарет, сжимая ее руку в своих.

– Не сердитесь на него, - попросила она тихо.
– Здесь многие думают, как он. Если бы вы их услыхали, вы не сердились бы на него. Он - очень хороший, правда… но, - и в ее глазах мелькнуло отчаяние, - когда он говорит такие вещи, это заставляет меня желать смерти больше, чем обычно, мне так хочется много знать, и меня волнуют эти чудеса.

–  Бедная девочка… бедняжка, я не хотел расстраивать тебя, но мужчина должен говорить правду, а когда я вижу, что народ становится хуже день ото дня, и все вокруг приходит в упадок, я говорю себе: почему бы не оставить весь этот разговор о религии и не заняться тем, что понимаешь и знаешь. Это ведь так просто - говорить о том, что знаешь и делать то, что умеешь.

Но девушка повторяла с болью в голосе:

–  Не думайте о нем плохо, он - хороший человек, правда. Я буду грустить даже в Граде Божьем, если отца там не будет, - лихорадочный румянец появился на щеках Бесси, а в глазах - лихорадочное пламя.
– Но ты будешь там, отец! Ты будешь! О! Мое сердце!
– она приложила свою руку к груди и мертвенно побледнела.

Маргарет обняла девушку и положила ее голову к себе на грудь. Она убрала тонкие и мягкие волосы Бесси с висков и смочила их водой. Глаза Николаса были полны любви и печали, и даже сестра Бесси притихла, наблюдая за двумя обнявшимися девушками с напряженной нежностью. Через некоторое время спазм прошел, и Бесси поднялась и сказала:

–  Я пойду лягу, это лучше всего. Но, - она невольно схватила Маргарет за платье, - Вы придете снова… я знаю, вы придете… просто скажите это!

–  Я приду завтра, - пообещала Маргарет.

Бесси прильнула к отцу, он собрался отнести ее наверх. Но как только Маргарет поднялась, чтобы уйти, он с видимым усилием произнес:

–  Если бы Бог существовал, я бы попросил его только об одном - благословить вас.

Маргарет ушла от них очень грустная и задумчивая.

Она опоздала домой к чаю. В Хелстоне опоздание к столу миссис Хейл расценивала как тяжелый проступок, но теперь подобные вольности, казалось, перестали раздражать ее, хотя в глубине души Маргарет страстно желала, чтобы мама отчитала ее, как в добрые старые времена.

–  Ты нашла служанку, дорогая?

–  Нет, мама, эта Энн Бакли никогда бы не согласилась.

–  Полагаю, теперь моя очередь изображать из себя принца, примеряя милтонским девушкам туфельку служанки, - сказал мистер Хейл.
– Вы обе потерпели поражение, как знать, может удача улыбнется мне.

Маргарет едва смогла улыбнуться в ответ на эту маленькую шутку, так она была подавлена тем, что увидела в доме Хиггинсов.

–  Что ты собираешься сделать, папа?
– спросила она

–  Ну, я мог бы обратиться к какой-нибудь уважаемой женщине, чтобы она порекомендовала мне девушку, хорошо известную ей или ее слугам.