– Ну, посмотрим…

Все это припомнилось, едва я увидел четверку вражеских истребителей.

Немцы приблизились, и мы теперь без труда разглядели окрашенные в яркий красный цвет капоты вражеских машин. Все «пожарники», молодых нет. Сомнений быть не могло – это та самая четверка.

Фашистские летчики приготовились к бою, разбились на пары.

Напутствия техника перед полетом не выходили из головы. Немцев четверо, а нас двое. Задумаешься поневоле. Ввязываться в открытый бой – опасно. Враг хитер и опытен. Перед нами старые волки, и с двойным преимуществом они легко одержат верх в открытой схватке. Но ведь и удирать, уходить от боя – душа не лежит! Что же предпринять?

Впереди по голубому безмятежному небу плыло одинокое облачко. Может быть, попробовать снова поймать на старую, испытанную уловку? Момент вроде подходящий. К тому же ни о чем другом сейчас думать некогда. «Пожарники» вот они, перед самым носом.

– Иван Федорович,- торопливо говорю в микрофон,- оттянись. Оттянись! Зайдем в облако и сделаем переворот.

– Понял,- услышал я скупой ответ.

На виду у противника наши самолеты стремительно нырнули в облако. Немецкие асы, надо полагать, только усмехнулись такой детской уловке и, не меняя боевого строя, ушли немного вниз и стали терпеливо ждать, когда мы появимся. Нырять им за нами следом в облако было бы слишком глупо. Да мы на это и не рассчитывали.

Была, правда, опасность, что, разбившись на пары, они блокируют облако сверху и снизу. Покажись мы тогда вверху или внизу,- неизбежно попадали бы под огонь. Но немецкие асы слишком положились на собственное чутье. Они не сомневались, что русские, испугавшись преимущества, уходят от боя. А уйти в такой ситуации можно было, лишь нырнув к земле и перейдя на бреющий полет. Вот немцы дружной четверкой и отрезали нам путь к земле. Они даже против малочисленного противника старались держаться все вместе. Вчетвером они чувствовали себя уверенней. Ведь пестрая раскраска наших машин тоже не могла не броситься им в глаза.

Те мгновения, которые мы провели в облаке, совершенно не видя ничего вокруг, были очень неприятными. Противник пока нас не видит, но ведь и мы не видим его, не знаем, что он предпримет. Хорошо, если он попадется на нашу уловку. А если нет? Сковывало нас еще и то, что одинокое облако в небе было слишком невелико,- значит, ограниченное пространство для маневра. Немцы в данном случае могли просто отойти от облака и, как охотники, выжидать, пока добыча сама подставится под выстрел.

Сравнение с охотниками тут как нельзя кстати. В самом деле, мы запакованы в облаке, как в обложенной егерями берлоге. И очень опасен для нас первый миг появления в чистом небе. А ну вынырнешь сразу под прямую очередь в упор?

Однако удача и на этот раз не отвернула от нас своего благосклонного лица. Едва мы показались из облака и глянули вниз, как увидели, что нехитрый наш расчет удался. Немцы уверенно ожидали нас внизу, готовясь сразу же расстрелять в упор, а мы, вдруг совершенно для них неожиданно, вынырнули сверху, над самыми головами. Не думали они и не гадали, что двое русских решатся вступить в бой, да еще напасть первыми. Они ожидали нашего бегства, караулили нас – и поплатились за это.

Выгодность создавшейся для нас ситуации оценит любой летчик. Появилась прекрасная возможность с одной атаки уравнять силы. Сейчас все решала точность попадания. И мы дружно ударили из пулеметов, причем не по бакам с горючим, а по моторам. Стреляли наверняка.

Пока немцы разобрались в собственной ошибке, было уже поздно. Спикировав сверху, мы с первого же захода сбили два вражеских самолета. Оставшаяся пара упала в затяжное пике, перешла на бреющий полет и принялась уносить ноги. Далеко-далеко мелькнули яркие, горевшие на солнце капоты вражеских машин.

– Домой, Иван Федорович,- сказал я.- Хватит.

Я еще надеялся застать дядю Мишу и сообщить ем› весть о расплате, но не успел – старик уже уехал.

Ну и выдался денек!

С утра нашему полку была поставлена обычная задача – прикрывать штурмовики. Дело хоть и привычное, но, прямо скажу, не совсем приятное, потому что штурмовики, как правило, привлекают на себя очень сильный огонь. Между нами, истребителями, прикрытие штурмовиков считалось делом тяжелым и чрезвычайно опасным.

Мы завидовали Александру Покрышкину, который со своими ребятами забирался на огромную высоту и там парил, высматривая добычу. Свободная охота, чего же еще лучше!

Вот и сейчас, когда мы идем над грузно гудящими штурмовиками, я узнаю высоко вверху знакомые силуэты «кобр». Это восьмерка истребителей под командой Александра Покрышкина вылетела на охоту и высматривает, ищет врага. Счастливцы! Во всяком случае, думаю я, если только придется туго, бросим клич. Помогут.

– Сокол… Сокол… (позывные Покрышкина).

В небе пока спокойно – относительно, конечно, спокойно,- и мой голос легко доходит к далеким товарищам, которые высоко вверху караулят появление врага. «Кобры» Покрышкина, как коршуны, кружат над районом действий штурмовиков. Ребята знают, что штурмовики – самая дорогая добыча для немецких истребителей. Враг, конечно, все силы бросит в бой. Вот тут-то и бей, расстреливай его сверху!

– Сокол… Сокол…- монотонно повторяю в микрофон.

Скоро в наушниках отзывается раскатистый басок Покрышкина. Я объясняю ему нашу задачу и прошу прикрытия на всякий случай.