– Сегодня может быть жарко. Большой вылет,- говорю я и посматриваю наверх, где хозяевами голубого бездонного неба плавают еле различимые «кобры».

– Будь спокоен,- доносится уверенный голос издалека.- Нам сверху виднее.

– Нам – это кому: начальству?- решаю я подзадорить старого приятеля. Покрышкин в чине полковника командует истребительной дивизией. Для нас он – большое начальство.

– Ладно, ладно,- миролюбиво басит Покрышкин,- не задирайся. Надо будет – зови.

Разговор прекращается, потому что снизу, с земли, начинают часто, лихорадочно бить зенитки. В воздухе повисли дымные букеты разрывов. Я глянул вниз - линия фронта.

Штурмовики, не обращая внимания на заградительный огонь, деловито принимаются за привычную работу. Гудящие броненосцы проносятся над передовыми позициями, поливая из пушек и пулеметов. После них на земле настоящий хаос. Но долго любоваться их работой не приходится. По опыту знаю, что где-то на подходе истребители врага. Сегодня они очень запоздали, видимо, нечетко сработала разведка.

Предчувствия не обманули. Первые звенья «мессершмиттов» показались в небе. Но что это? Звено за звеном, еще и еще… Сколько же их сегодня? Такого количества истребителей немцы давно уж не поднимали в воздух.

Отдаю команду, и все истребители нашего прикрытия устремляются навстречу врагу. Надо перехватить гитлеровцев подальше от штурмовиков. Интересно, видит Покрышкин, какой затевается бой?

Раздались первые очереди. Первый дымный след потянулся к земле. Нелегко нам сегодня, очень нелегко. Пытаясь использовать свое численное превосходство, немцы бросили одну группу самолетов против истребителей, другую – против штурмовиков. Успевать везде было трудно. Не разорваться же!

Гляжу по сторонам и не вижу «кобр». Куда же они девались? Ведь только что были!

– Сокол… Сокол… Сокол, черт! Саша, неужели не видишь?

Но «кобры» и без того уже спешили нам на помощь. В лихорадочном маневрировании я все же успел разглядеть, как четверка покрышкинских истребителей стремительно свалилась сверху и подожгла два «мессершмитта». Сразу стало легче. Немцы отхлынули.

– Хорошо, «Сокол»! Молодец, Саша!

– Ладно, ладно…- рокочет знакомый басок.

– Ах ты, дьявол!- неожиданно выругался я, заметив, что почти на самом хвосте у меня повис черный «мессершмитт». Бросаю машину в пике, разгоняюсь и вдруг резко перехожу на вертикаль и сразу же в боевой разворот. Темно в глазах от перегрузки, стучит в висках кровь. Но вот отходит от глаз мутная пелена, и я, переводя дух, вижу, что немец отцепился. Вот ведь, чуть не заговорился! Нет, в бою надо быть все время начеку.

С помощью восьмерки «кобр» мы рассеяли немецкие самолеты по всему небу. Прорвавшиеся было к штурмовикам «мессершмитты» попали под огонь и тоже убрались восвояси.

Тем временем «илы», закончив штурмовку, повернули домой. Я поблагодарил Покрышкина за помощь, и мы устало потянулись на свой аэродром.

«Кобры», проводив нас, снова набрали высоту. Для них, свободных стрелков, охота продолжалась.

Но это было лишь начало дня.

После обеда кто-то из ребят, вернувшись с задания, в великой панике стал рассказывать, что видел у немцев какой-то небывалый самолет: летает, как метеор, позади него вьется пятиметровый огненный хвост. Пропеллера нет совсем. Дьявол, угнаться за ним невозможно…

– Только ты на него, а он – фр-р-р!- и мимо. Как снаряд! И лупит из пушек напропалую. Попался если на дороге – каюк!

– А у тебя с глазами как – все в порядке?- насмешливо поинтересовался Шутт. Летчик обиделся.

– А ты пойди-ка, сам сунься! Герой… Я посмотрю.

Это тебе не «мессеров» гонять.

– Придется посмотреть,- как ни в чем не бывало согласился Николай.

Но рассказ очевидца ребята слушали внимательно, много раз переспрашивали и с сомнением покачивали головами. Неужели немцы пустили реактивный истребитель? Созданию реактивной авиации большое внимание ими уделялось еще до войны. Готовясь к нападению, немцы усиленно форсировали конструирование нового самолета. И вот реактивный истребитель в небе. А в том, что этот как раз реактивный самолет, сомнений быть не могло. Слишком характерны были все приметы, рассказанные очевидцем.

В последний период войны, сознавая близкое поражение, гитлеровское командование все внимание сосредоточило на формировании истребительных соединений. Бомбардировочные эскадры были расформированы. Летчиков срочно переквалифицировали в истребителей, а сами бомбардировщики приспособили под самолеты-снаряды. Однако это «последнее достижение конструкторской мысли», как рекламировали их немцы, было очень неэффективно. Наши истребители легко перехватывали самолеты-снаряды и уничтожали.

Но вот реактивный истребитель. Значит, немцы хоть под занавес, а пустили все же его в небо.

Желая убедиться в этом чуде собственными глазами, я сам несколько раз поднимался в воздух и наконец увидел небывалый самолет. Да, все было так, как рассказывал летчик. Немцы сконструировали реактивный истребитель.

Конечно, существенного перелома в войне эта новинка принести немцам не могла. Противник располагал лишь небольшим количеством реактивных машин, которые не были еще как следует освоены. Таким образом, они не могли оказать какого-нибудь существенного влияния на ход борьбы в воздухе.